Старушка смотрительница воинственно стоит сзади.

– Но это моя картина.

– Гражданка, картины принадлежат Барнаульскому музею. Отойдите сейчас же иначе я вызову милицию.

Я отвожу Веру за плечи в сторону.

– Но как же так, это же мои картины...

– Посмотри вон на стенке, золотыми буквами...

– "Памяти жертв алтайского полигона", - читает она.

К нам подходит опять воинственная старушка.

– Я вижу вы хотите что то выяснить? Сходите к администратору.

– Пойдем, Вера. Действительно, может мы что-нибудь узнаем.

Мы открываем дверь с табличкой "Администратор" и нас нападает столбняк. За столом сидит... Рита.

– Вы к..

Рот ее открывается и она переходит на шепот.

– Боря... Вера...

Я подхожу, Рита поднимается и мы обнялись.

– Я как увидел картины, сразу подумал про тебя.

– А я с выставкой разъезжаю по всей стране, показываю людям то, что они должны видеть, рассказываю им о полигоне.

– Верят?

– Нет, но картинами восхищаются. Уже несколько заграничных музеев за сумасшедшие деньги предложили купить несколько полотен. Верочка, подойди сюда.

Она обнимает ее.

– Прости меня, девочка, я не украла полотна, я решила воплотить нашу мечту. Ну ту, помнишь, когда все мечтали, что эти вещи увидят массы народа...

Верка уткнулась в плечо и плачет.

– Успокойся. Это же должно быть приятно, когда все восхищаются твоим талантом. Уже пол России осмотрели выставку.

Верка успокаивается и мы все присаживаемся вокруг стола.

– Как там на полигоне, ты не знаешь?

– Никак.

– Что это значит?

– Там больше не стреляют. Гарнизон вывели из полигона и почти все оставшихся жителей разбежалось по стране. Жить то все равно там нельзя.

– А моя мама, вы не знаете, что с ней?

– Не знаю.

– А твой брат..., ну этот... полковник...

– Он... умер еще тогда. Все таки дошел до части и наследующий день в больших муках скончался. Земля полигона отомстила ему.

– А ты как, за тобой не гоняются?

– Все в стране перемешалось, она развалилась и обо мне забыли.

– Следующий город какой?

– Псков. Вы все меня спрашиваете, лучше скажите как вы. Вы... женаты?

– Верочка, год назад стала моей женой.

– Все правильно. Я рада за вас. Знаете, я не вывешиваю три картины, я даже не внесла их в реестр Барнаульского музея, все держу их здесь в сейфе. Теперь хочу отдать вам. Все время ждала и надеялась, вдруг увижу вас и верну...

Она открывает сейф и дает мне три свернутых полотна. Я разворачиваю по одиночке все и... узнаю. Одна, подарок мне Веры, она сама голышом среди природы - фантазии. Вторая и третья, деда Тимофея, это портрет Люськи, у которой принимал роды в монастыре и его ракета на Марсе.

– Они первые подарили тебе это, с этого и началась коллекция. Вы поймите, я не украла эту коллекцию, я просто выполняю завещание мертвых, показать ее людям и рассказать, где она создавалась. Я правильно поступила, Вера?

– Да, Маргарита Андреевна.

– Теперь спокойна душа и у меня. Ты осталась единственным, живым автором.

– Значит их уже нет...

– Остальных, да.

– Господи, покарай тех мерзавцев, которые додумались и сотворили этот полигон.