Я кивнул.

— Какой он нынче? Такой же мутный?

— Думаю, не изменился. Продолжай.

Я подлил ему кипятка. Алексей извлёк из чашки использованный пакетик чая и сунул новый. Сделал глоток и продолжил:

— Как-то я заметил, нечисть одна стала к Ветке захаживать, подарки мерзкие дарить и в любви признаваться. Я бы побил этого наглеца, но по правилам не имел права к нему прикасаться. Да и бить-то некуда, — Алексей сердито поиграл желваками, сжал кулаки, затем медленно выдохнул, стараясь вернуть себе спокойствие. — Морды у него не было, череп лошадиный с зубами. Отказала ему Ветка. Он разозлился и хвост ей лошадиный наколдовал. Он перестала на работу ходить, срок-то испытательный давно отработала. В общем, так сказать, уволилась по собственному желанию. А чтобы со мной не видеться, уехала куда-то. Я разозлился и решил к начальнице сходить, претензии на её клиента высказать. Да, нарушил правило, не входить в рабочее время в кабинет, сглупил. Разозлился я тогда сильно, плевать мне было на их чёртовы правила!

Алексей снова замолчал, решив промочить горло и унять эмоции. С продолжением он не стал затягивать.

— В кабинете на меня кто-то напал. Я потом узнал, что это ведьма была — вторая ипостась Исы Овны. Скрутила она меня, на колени поставила и в кресло обратила. Уже больше полугода я в кабинете этим креслом и служил. И ведь видел всё, осознавал, а сделать ничего не мог.

— Ты вздыхал ещё, — подсказал я. — Жутко было.

— И главное, Иса Овна знала, что меня заколдовали, но ничего поделать не могла. Ведьма её в миг из кабинета прогоняла, если она пыталась меня утешить. «Иди, окаянная, нервы себе не трепли…». Вот такая у меня история.

— Я рад, что удалось тебя обратно в человека обратить.

— Слушай, а ты сможешь Ветку расколдовать? Нелегко ей с хвостом жить, сам понимаешь.

Я неуверенно пожал плечами и отвёл глаза.

— Я это… нашёл инструкцию, как колдовство ведьмы убрать, а про колдовство Сухкостеня ничего не знаю. Он всё же лошадиный бог, хоть и бывший.

— Если я её найду, попробуешь? Пожалуйста, — Алексей сложил руки в мольбе.

— Попробовать я могу, но гарантии нет.

— Не получится, будем искать другой способ, — не хотел сдаваться парень. После непродолжительной паузы он поднялся. — Ну бывай, пойду я любовь свою искать.

Я отправился его провожать. На выходе он пожал мне руку и снова обнял.

— Спасибо! Век не забуду!

Он вышел за дверь и посмотрел на номер моей квартиры.

— Удачи с поисками.

— А ты себя береги. Работа у тебя — не позавидуешь.

— Мне два дня осталось и сюда больше ни ногой!

Проводив гостя, я вернулся в гостиную. В ней на диване сидел Евстратий.

— Я так понял — он и был вздыхающим креслом?

— Он самый, — я сел рядом с домовым.

— И тебе удалось его расколдовать.

— Как видишь. Твоя соль помогла. А что если её на бармене испробовать? Он ведь тоже не совсем в себе. Память, похоже, потерял.

— А Исе Овне не хочешь помочь?

— Мне понадобится много соли.

Евстратий улыбнулся в бороду и произвёл на свет две пачки соли.

***

Выполнив задуманное, я вернулся в квартиру. Склеил фоторамку, вставил в неё инструкцию, сделал так, чтобы можно было легко её извлечь при необходимости. И туда же спрятал письмо Рея.

А вечером в восемнадцать ноль-ноль с букетом цветов стоял у входа в кафе, ожидая встречи с самой красивой и скромной девушкой на свете. Даже от воспоминаний о ней у меня теплело внутри и начинало учащённо биться сердце, а на лице жила своей жизнью улыбка. Я вглядывался вдаль, пытаясь рассмотреть её силуэт среди толпы прохожих. Но вот уже полчаса прошло, а девушки нет. Если вначале я себя успокаивал, мол все женщины опаздывают — это правило у них такое, то через час душевных терзаний начал думать, что с ней случилось несчастье. И телефона у неё нет, чтобы позвонить… Сказала не любит все эти штуки.

Я перестал нервно ходить перед входом и в расстроенных чувствах сел на ближайшую скамейку. Огонёк надежды ещё теплился в глубине души, а потом он просто тлел. А когда ко мне подошёл Матвей, огонёк начал вообще чадить.

— Привет! — парень протянул руку. Я пожал её. — Ждёшь Марию?

В ответ я лишь мотнул головой.

— С ней всё в порядке.

Я уставился на Матвея с недоумением.

— Ты знаешь, где она?

— Пойдём, ты сам её увидишь.

Конечно, я готов был идти куда угодно, лишь бы увидеть мою Мариюшку, мою Машеньку.

— Букет с собой возьми, ей будет приятно.

Я взял букет, который всё это время лежал рядом со мной на скамейке, и последовал за парнем, строя разные догадки о местонахождении девушки. Увидев, что мы сворачиваем к клинике, мои недоумения возросли многократно.

— Куда мы идём?

Матвей всю дорогу сохранял молчание, но на этот вопрос решил ответить:

— Мы успеваем. Посетителей пускают до девяти вечера.

— В смысле? Что с ней произошло?

Я встал перед ним и схватил его за грудки. Матвей аккуратно, но с силой оторвал их от себя.

— Я сказал, с ней всё нормально. Увидишь, поймёшь. Не психуй раньше времени.

Мы вошли в холл клиники. Матвей где-то раздобыл белые халаты и дал один мне. Я понял лишь, что с Марией что-то случилось, и она находится здесь. В этом заведении. И она не виновата, что не смогла прийти на свидание.

«Она пострадала? Попала в аварию? Или что?»

Я нервничал всё больше, изводя себя разными подозрениями. Наконец, мы поднялись на лифте на третий этаж и остановились у одной из палат.