Дети, каждый занят своим делом. Володя делает "ревизию" в кухонном столе. Маша выкладывает мозаичный узор по образцу. Степан рисует подвиги греческих басилевсов.

– Мам, водка - это Троянский конь.

– Ох! Точнее не скажешь, - поражается мама.
– Подождите минутку, я от тети Шуры позвоню.

– Алло! Сим? Я не приду... Ну, да, случилось кое-что... Телефон сломан. Я от соседей.

Из родной квартиры слышится отчаянный степкин рев. На кухне маминым глазам представляется следующая картина: сын обливается слезами рядом с растерянным папой, который держит в руках то, что было недавно скрипкой.

– Я хотел позаниматься, а папа сел...

– Ну и что?

– На скрипку.

– Сколько раз я говорила, что инструмент не должен валяться где попало!

Мама уничтожающим взглядом смотрит на убитого папу.

– Логичнее было бы, если б села на нее я, а не ты.

Ах, если бы был в исправности телефон! Сейчас возбужденная мама обзванивала бы друзей. "Вы подумайте!
– говорила бы она.
– Чем закончилась наша музыкальная "эпопея". Папа сам сломал скрипку. Теперь не только частные, всякие вообще занятия отменяются".

Но она обречена на молчание. Смотрят с детьми диафильмы. Вычитывают все вечернее правило. Как сегодня все замечательно идет! Дети хорошо себя ведут. Мама "на пять" выполняет свои обязанности. И не "трещит" в трубку о своих проблемах. Занимается детьми.

Ночью не спится. Строчит в своем дневнике. "Может, "писать" - это лекарство от "говорить"? И как это раньше в голову не приходило? Чем празднословить, писала бы! Бумага-то не человек, ее не жалко".

Проходит несколько дней. Состояние папы ухудшается. Мама постепенно теряет терпение и, кроме того, не может вспомнить, куда спрятала присланные дедушкой деньги. Перебирает в уме свои "тайнички". "Может, я их уже истратила и забыла об этом?"

Завтра праздник. Сретение. Мама листает книгу "Русская икона". Находит то, что искала. Мария, Иосиф принесли в храм Младенца. Симеон и Анна встречают.

– От лица всего человечества. Сретение - это встреча на церковном языке.

Дети заинтересованно слушают рассказ о старце Симеоне. За окном метель.

– А в народе считали, что это встреча зимы с весной.

От порыва ветра звенят стекла.

– Дерутся, - ухмыляется Степа, глядя в окно.

– Садись за математику. Уже скоро спать.

– Не хочу! Как мне все это надоело!

"Все-таки надо мне самой брать его в "ежевые рукавицы". На папу надеяться нечего", - думает мама.

– Если ты не будешь сидеть за уроками, когда я в следующий раз зайду в комнату, пеняй на себя,

ледяным тоном говорит она. И удаляется на кухню. Там есть, как всегда, чем заняться. Следом бежит Маша.

– Мам, дай мне задание!

– Садись писать в прописях.

– Я букву "З" буду писать.

– Хорошо.

– "З" - это зайкина буква?

– Да.

Маша разглядывает картинку.

– Этого зайки?

– Да.

– А другие зайки что без буквы?

– Маш, подожди пока... Так сколько у тебя получилось яблок, Степа?

– Не знаю. Я устал.

– Ты сам тянул время до вечера.

– Ой, лучше бы и не жить, чем такие мучения... Хоть бы лето скорей наступило, что ли...

– Без зимы нет лета.

– Ну, в Африке же нет зимы.

– В их языке и слов таких нет - "зима", "лето". Они не знают, что у них лето... Степа, дорогой, ну когда я смогу тебя убедить, что наша жизнь прекрасна?

– Да чего в ней прекрасного?!
– сын отшвыривает тетрадку.
– Перочинного ножика у меня нет.

– Наша земная жизнь - это... ну, как бы, зима, без которой не будет лета.

– Какого еще лета?
– тревожно настораживается Степа.

– Я имею в виду вечность.

– Ну, понятно, - Степа совсем расстраивается.
– Я-то в рай не попаду.

Мама стоит между двумя письменными столами. Дочь вся ушла в свою работу. Она испещряет тетрадные листы мелкими загадочными рисунками. Какие-то извилины, спирали, геометрические фигуры. Разноцветные. Красиво. А Степан всегда рисовал что-нибудь определенное - домик, человек, машина. Сейчас он уставился в потолок.

– Две крайности, - вздыхает мама. Переводит взгляд на диван. Там лежит третья... Опять слезы...