— Ну что ты там застыл? Рубль нашел? — хмыкнул в дверях Сергей.

— Да иду я, иду! — буркнул я в ответ, засовывая одежду в сумку.

— Давай шустрей, нас заждались! — скомандовал милиционер и пропустил вперед.

— Может, чайку? — я слегка поиграл на нервах у оперативника.

— Может, по почкам? — милиционер почти ласково поинтересовался в ответ.

Коридор спортивной базы провожал нас суровым молчанием. Скрипнул линолеум на полу, словно благословил в дальнейший путь, и мы оказались на широкой уличной лестнице.

— Вы что так долго — ремонтом занимались? — выплюнул Коржев, стоя на приступках.

В его руке отрывисто бурчала рация. Костяшки побелели — ещё чуть-чуть и ворчащая коробочка брызнет черными осколками по плиткам ступеней. Лицо побледнело, на открытом лбу дрожали бисеринки пота. Казалось, что немного подтолкни, и он кинется на меня.

С чего бы такая разительная перемена? Не ждал, конечно, любви и обожания, но и подобная резкая перемена обескураживала. Какая вожжа ему под хвост попала?

— Долго не мог завязать шнурки. От волнения пальцы корявыми стали.

Владимир Михайлович зло мотнул головой в сторону двери:

— Волнуешься? Это правильно… За мной! И не делай глупостей!

— И не собирался, — буркнул я в ответ.

Коржев пошел первым, за ним я, а следом два оперативника с добрыми и сердечными лицами.

В таком составе нас и встретил Гурыль за углом. Я готов был вернуться обратно и опять выйти, чтобы увидеть, как у него открылся рот. Челюсть чуть не упала на землю, но парень тут же справился с собой, и кроссовки примяли разноцветные широкие листья лопухов на земле. С решительным видом он перегородил дорогу. С таким же видом Перец слезал с мотоциклами перед неудачливыми «бандитами».

Из-за угла выплыл бело-голубой «Уазик».

— Куда вы его? — спросил Гурыль у Коржева.

— Не твое дело. Вали отсюда!

— Я поеду с ним.

— Ты у него вместо няньки? Дергай отсюда, Арина Родионовна, — хмыкнул один из сопровождающих.

«Уазик» подкатил к выходу и из недр вылез ещё один представитель власти. Где же берут таких здоровых — на какой ферме выращивают? Шофер не уступал по комплекции остальным милиционерам.

— Я еду с ним! Вы не имеете права! Я же соберу всех наших! — лицо Гурыля налилось жаркой кровью.

О каких наших говорит? О пацанах?

— Собирай кого хочешь! Увидитесь после допроса! — почти выкрикнул Коржев, и жесткая рука вцепилась в мое плечо.

Три милиционера подобрались, как тигры перед броском, медленно двинулись к Гурылю. Тот не отступил, опустил немного голову и слегка поднял плечи. Кончики пальцев подрагивали, словно молодые листочки под порывами свежего ветра.

Если три бандюгана на дороге не готовились к встрече с крупными кулаками, то три милиционера наоборот — следили за каждым движением Гурыля.

— Эй, ребята, хорош! Ну что вы, в самом деле! Гурыль, мы вместе съездим в отделение. Ты там сможешь подождать? — может, я и смалодушничал, но не хватало ещё драки с милицией на празднике спорта.

Любопытные озирались на нас, с неодобрением покачивали головами — сразу осудили и вынесли вердикт: пацаны набедокурили и теперь их забирают в отделение. А ещё на меня смотрела Маша. На её щеках проложили путь две мокрые дорожки.

— Лезь в машину! Без тебя разберемся! — Коржев сильно толкнул, почти ударил.

Я едва не упал. Пробежал несколько шагов по траве, обернулся. Внутри забурлила злость, будто потревоженное шампанское готовилось вытолкнуть пробку из полуоткрытой бутылки и выплеснуться наружу. Кругом словно покраснело, приутихла изумрудная листва деревьев, синь неба, зелень сочной травы. Оставалась красная пелена и очертания предметов, темнее или светлее, пришлось пару раз моргнуть, чтобы скинуть наваждение.

Следователь улыбнулся, глядя на меня. С вызовом кивнул, приглашая действовать, рука отстегнула ремешок кобуры. Я с огромным трудом погасил жгучий порыв кинуться на него. Он презрительно хмыкнул, рука медленно потянула за рукоять.

Три быкообразных представителя власти также неспешно подходили к Гурылю. Тот понемногу смещался в сторону, не давал зайти за спину. Ещё секунда и кто-то сделает первый удар, а там…

— Остановитесь! — пророкотал знакомый басок.

Коржев вздрогнул, будто сквозь него пропускают двести вольт, и обернулся на зычный голос. К нам приближался Ковальков.

Милиционеры оглянулись на следователя. Гурыль облегченно выдохнул, круглое лицо немного просветлело:

— Товарищ следователь, тут они…