В центре парка разбиты гряды роскошного цветника. Где едва ощутимо взгляду, трепетали на ветерке пряно пахнущие фиалки, увы, теперь неухоженные, местами проросшие сорной травой. Посреди пестрого ковра впечатлял габаритами круглый мраморный фонтан, тоже не работающий и уже местами обшарпанный, с облупившейся краской на трубах и носиках струйных леек. Высилась рядом и дощатая эстрада, крашенная желтой охрой, пока еще не выцветшей, зрительные же скамейки успели вывезти прошлой осенью.

Не обращая внимания на изыски садово-паркового искусства, задумавшись, Ширяев, пересек парк наискосок, и вышел на выложенный булыжником большак. С другой стороны торной дороги привольно раскинулся станционный колхозный рынок, с крытыми торговыми рядами и киосками в переходах. Окрестные селяне, из близлежащих колхозов и совхозов, несмотря на строгость военного времени, каждодневно снабжали кречетовцев плодами собственных земледельческих трудов. У подъездных ворот гуртовались разномастные телеги и даже дроги. Позади повозок распряженные мелкорослые лошадки мерно жевали сенную жвачку. В междурядьях уже толпились домохозяйки, выбирая зелень, июньскую редиску и ранние парниковые огурчики к обеденному столу. Примечательно, что несмотря на обстановку, цены еще божеские… никто не драл втридорога. Впрочем, тут все свои, знакомые-перезнакомые, да и совесть еще не променяли на понюшку табаку. Доводилось, правда, часто видеть печальную картину, немыслимую до войны. Некоторые женщины обменивали принесенные носильные вещи: платьица, детские пальтишки, меховые изделия. Тут уже получался торг, но не азартный и шкурный, как на станционных перронах у беженцев с местными. Пока что, сделка происходила по согласию, во взаимном удовлетворении сторон.

Роман Денисович обогнув рынок стороной, оказался возле забитых товарными составами станционных путей. Экономя время, инженер не пошел на переезд, а присев на корточки, стал подлезать под платформы вагонов, не страшась попасть под колеса тронувшегося состава. Да так делали все деповские… Люди начхали на то, что инженер по ТБ Николай Иванович, часто вешал в цехах листовки, грозившие угрозе жизни, лазавшим под вагоны. Но русский человек, по присущей ему природе живущий на авось, читая подобные «прокламации», попросту наплевательски игнорирует такие воззвания. Да и уважительный повод в наличии… увы, никаких ограждений возле станционных путей не было. Единственное препятствие — поезд уже начал движение. Тут уж, хочешь не хочешь — жди. Ширяев не был исключением из правила, и вскоре оказался на территории депо.

Вытянутое почти на километр, депо было огромным, еще дореволюционной, конца прошлого века монументальной постройки. По своей форме, по расположению производственных помещений, — комплекс сооружений относилось к ступенчатому типу со сквозными путями. Длинные цеха, схожие с военными фортами из-за непомерной толщины стен, усиленных контрфорсами, расположили так, что концы смежных корпусов заходили друг за друга, делали проходы между собой. Для компенсации неизменных потерь тепла, в столь больших пространствах, в деповской котельной работали два производительных котла, собранных местными умельцами на базе топок и паросиловых установок паровозов СО (Серго Орджоникидзе). В принципе, предприятие походило на своеобразный завод, учитывая еще массу хозяйственных и складских построек, высоченную водонапорную башню, гидранты, поворотные круги и прочее неясное для непосвященного в железнодорожное дело человеку.

Чуть на отшибе, словно княжеский дворец, стояло двухэтажное здание конторы, с рельефно декорированными стенами красного кирпича, сложной фигурной перевязки. Умели буржуи строить подобные эклектичные хоромы, чуть ли не в готическом ажурном стиле… В линию с этим архитектурным чудом, стоял длинный крепостного вида каменный сарай-пакгауз, правда, тоже добротной кладки. А уж за ним разместился приземистый оштукатуренный барак строительного участка, построенный без инженерного проекта уже в наше время.

У распахнутых настежь дверей столярки, источавшей из полутемного нутра смолистый запах распиленной древесины, уже толпилось цеховые мастера и конторские итээровцы. Однако сегодня деловое собрание деповского «истеблишмента» походило скорее на шумливые школьные переменки, спецы говорили разом, иные размахивая руками, даже возбужденно потрясали кулаками.

— Роман Денисович, здорово… иди сюда! — окликнул инженера приземистый старший мастер. — Ты, что бумажная душа, ничего не знаешь, — громко вопросил тот с заговорщицкой миной и посмотрел с упреком на галдящий поблизости люд. Народ приумолк.

— А что такое? — Ширяев непонимающе застыл на месте. — Неужели наши опять Харьков вернули…

— Да причем тут фронт… Ну, даешь инженер, как с Луны свалился… Тут вся Кречетовка на ушах стоит.

— Да что случилось, вроде как и не бомбили станцию, тихо ночью было, — опять не понимал Ширяев заданного вопроса.

— Сеньку Машкова с ОРСа ведь знаешь, Роман Денисович… — и, обернувшись к мужикам, стоящим рядом, деланно вопросил. — А кто Семена не знает, правильно говорю, ребята? — в ответ словам мастера стояло согласное молчание.

— Ну и что с того? — Ширяев удивленно развел руками. — Ты, Петрович, мастак загадки задавать, в чем дело, чего пристал?

— Да грохнули парня сегодня ночью! А домишко начисто сожгли, одни уголья остались. Вот вурдалаки! — и уже сбавив тон, миролюбиво уточнил. — Че… не в курсах что ли, ебена мать… Семена не только убили, а зенки повыкалывали, язык с корнем вырвали. Вот такие, брат, дела теперь в поселке творятся. Один ужас!

Тут Ширяева обступили мастера и инженеры, и каждый на свой лад взялся излагать неосведомленному человеку собственные догадки изуверства, свершенного над снабженцем Машковым.

Роману Денисовичу только осталось поворачиваться к новому рассказчику и внимать ахинеи, вызревшей в неискушенных умах обычных людей, пораженных такой невиданной жестокостью.

Наконец, вдосталь просветившись, собрав вместе преподнесенные факты, инженер уже и сам стал выстраивать соображения и даже обосновал версию, имевшего место преступления.

— Ну, ребята, не думал, что узнаю такие страсти-мордасти, оторопь — берет страшный сон… — и не к месту добавив избитое присловье: «Тут дело пахнет керосином…» — продолжил задумчиво, собираясь с мыслями, — хотя и так ясно, что пучком соломы дом так запросто не сжечь… Лихая банда орудовала, одному человеку не под силу два дела сразу провернуть… — и прикусил рот.