Я поворачиваю голову в сторону, мельком оглядываясь через плечо, чтобы взглянуть на светловолосую женщину, усаживающую ребенка в машину. Ее лицо тоже покраснело. Она замечает, что я смотрю, и бросает на меня презрительный взгляд. Я лишь ухмыляюсь и поворачиваюсь обратно к своей дрожащей маленькой мышке.

Она откашливается, смущенная и мокрая от румянца на щеках и своих сжатых бедер. Она оглядывается вокруг, сгорая от резкого осознания того, что мы находимся на парковке средь бела дня.

– Это неприлично, не надо… не делай так больше. Просто пришли мне подробности, хорошо? – заикаясь, бормочет она. Она уже собирается повернуться, но останавливается. – О, и ты можешь просто писать мне с нормального, мать твою, номера? Я же знаю, что это ты. Хватит пытаться быть остроумным.

Она садится в свою машину с раздраженным ворчанием и захлопывает за собой дверь.

Несмотря на то, в каком дерьме мы оказались, я смеюсь, прикусывая зубами распухшую нижнюю губу. Она запоздало делает то же самое, ее глаза в окне задерживаются на моем рте.

Затем она, кажется, встряхивается, заводит машину и уезжает, визжа шинами от необходимости срочно уехать подальше от меня.

Мне чертовски нравится, когда она убегает.

– Ты идешь куда, чтобы сделать что? – кричит Дайя в трубку. Я вздыхаю, покорно прикрывая глаза. – И с кем? Зейдом? Это имя твоего маньяка?

– Да, – я закусываю губу. – Не знаю, был ли у меня выбор…

Я спотыкаюсь на полуслове. Потому что это не совсем правда. Зейд собирался отказать Марку. Но я заставила его сказать «да». У Марка есть информация о Джиджи и, предположительно, ценная информация и для Зейда тоже.

– Послушай, Дайя, я не знаю, во что ввязался этот человек. Но что бы это ни было, это чертовски серьезно. И я могу с уверенностью утверждать, что он действительно пытался избежать этой ситуации.

– Как, черт возьми, это вообще произошло, Адди? – спрашивает Дайя, в ее тоне явственно слышится разочарование.

– Я работала над своей рукописью в «Бейли», когда ко мне подошли Зейд и гребаный сенатор, который представился и сказал, что хочет познакомиться с девушкой Зака. Зейд тогда уставился на него так, будто хочет его убить. И он попросил меня подыграть, пока он не избавится от Марка. Короче говоря, отец Марка был лучшим другом моего прадеда, Джона. Он обещал рассказать мне больше, если я соглашусь пойти на вечеринку.

– Значит, этот человек тобой манипулировал, – огрызнулась Дайя.

Я вздыхаю.

– В общем-то, да, – говорю я и поджимаю губы.

Дайя молчит, и если бы не ее сердитое дыхание на другом конце провода, я бы решила, что она повесила трубку. Я бы не стала ее винить, если бы она так поступила.

Я иду на вечеринку со своим преследователем.

И все ради какой-то информации, которая, возможно, мне даже не поможет.

– Адди, чем этот человек зарабатывает на жизнь?

Я моргаю.

– Я не совсем уверена, если честно, – откровенно отвечаю я.

– Он ведь не «Зед», нет? Потому что это будет полным безумием, но вместе с тем окажется логичным.

Я нахмуриваю брови.

– Почему ты думаешь, что это он? Ты знаешь что-то об этой организации или…

Дайя колеблется, прежде чем признаться:

– Это тот, на кого я работаю.

Мой рот открывается.

Я слышала о «Зед» из социальных сетей и новостных изданий. Это массовая организация линчевателей, созданная для уничтожения правительства. Организация типа «Мы за народ» и, по сути, враг правительства номер один.

Я знала, что Дайя – своего рода мститель, но я и не подозревала, что она делает это для «Зед». В таком случае не похоже, что она знает что-то о связи между Марком и организацией.

И если Зейд действительно тот, за кого она его принимает, то это означает, что теперь я вовлечена в нечто гораздо большее, чем предполагала, даже если Дайя не в курсе этого.

Боже, может ли Зейд действительно оказаться лидером «Зед»? Это объяснило бы его невероятную способность проходить мимо моих камер наблюдения. Но более того, это объяснило бы, зачем он подружился и скрыл свою настоящую личность от того проклятого сенатора. Как, черт возьми, мне так не повезло, что меня преследует самый главный хакер?