Но я выглянула в коридор и выдохнула – на пороге смущенно розовела Тиша с неизменной корзинкой в руках. Только не громадной со всеми вещами, а маленькой – с серебристыми коробочками для красоты.

– Доброе утро! А меня рядом поселили! – сразу сообщила она. – Не рано? Навести красоту?

Я обратила внимание, что себя она уже сделала красивой: лимонные перчатки поменяла на оранжевые, да и бант на боку был другой – тоже оранжевый с желтой каймой, похожий на громадную бабочку. Круглые зеленые глаза были по-прежнему ярко обведены, а непомерно длинные ресницы аккуратно завиты.

– Нет, вовсе не рано, заходи, Тиша, – я впустила вершика. – Ну, как тебе мой новый наряд?

– Оооо! – зеленые глаза Тиши стали совсем круглыми. – Оооочень даже! Это оооослепительно. Но оооотважно! У нас такое надевают только оооочень смелые дамы!

– На Побережье такие костюмы давно распространены, а в последнее время входят в моду. Я знаю, что в Сапфировой стране еще немногие женщины носят такое, – сказала я. – Но ведь случается, да? Значит и мне можно так одеться. Работать в этом очень удобно.

– Согласна, госпожа Злата, согласна! – затараторила Тиша. – Я красоту люблю! А это красота! Вам к лицу! – и принялась перечислять: – Белая шелковая блуза с воротником-стойкой и тонким кружевом! Двубортный жакет василькового цвета! Пуговицы серебряные! Брошь – подснежник с жемчугом! И…

– И?.. – улыбаясь, подхватила я.

– И брюки черные, со стрелками, высокая посадка, клеш от колена, – как по писаному отбарабанила Тиша. Повертела головой. – Вы стали еще стройнее! Но брюки! Смело!

Немного посовещавшись, мы с Тишей решили в этот день и прическу сделать необычную – убрать мои светлые волосы, свободно падающие на плечи, к макушке и закрепить жемчужной заколкой. Оставили только одну вьющуюся, как бы небрежно выбивающуюся прядь. Серьги выбрали скромные – жемчужные капли. Тиша поиграла серебристыми коробочками, как жонглер – шариками, и когда я увидела себя в зеркале, то отражение мне очень понравилось. Под глазами исчезли темные пятна, будто и не было следов от горьких слез и бессонных ночей. Легкий румянец придавал свежести. Макияж был очень аккуратным, не вульгарным, он выгодно подчеркивал черты лица, но при этом не делал меня старше.

– У тебя золотые руки, Тиша! – не кривя душой проговорила я. А Тиша с удовлетворением глянула на ручки в оранжевых перчатках.

Я надела белые туфли на каблуке-рюмочке, и мы направились в холл со скульптурами, где нас вчера встретила Ирэна. Путь нашли не сразу. То и дело мы попадали в малые и большие залы, переходы, ниши со стеллажами с книгами, – и на всем этом виднелся налет заброшенности и пыли.

Пожалуй, мы еще долго блуждали бы по дворцу, если бы не наткнулись на немого повара и дворецкого Тони. Он сразу понял, в чем дело, провел нас в гостиную и немедленно удалился.

Ирэна была уже там – по-прежнему белая, как мел, в том же нелепом платке, она восседала в глубоком кресле с карандашом и стопкой бумаг в руках. Услышав наши шаги, она встала, подняла глаза – и, охнув, выронила тоненькие желтоватые листы, которые мгновенно разлетелись по всему залу. Розовая Тиша, всегда готовая прийти на помощь, безо всякой просьбы бросилась их собирать. А Ирэна, уставившись на меня, точно на призрака, ледяным тоном заявила:

– Не понимаю, как вам пришло в голову так неприлично одеться, госпожа Злата! Мне показалось, что это обман зрения – но нет. Вы в брюках! Дама – и в брюках! Это ужасно. Просто ужасно!

– Не вижу ничего ужасного, госпожа Ирэна. На Побережье это довольно популярный наряд. Да и в Сапфировой стране, насколько я знаю, некоторые женщины тоже носят брючные костюмы, – спокойно ответила я, присаживаясь на один из обитых голубой тканью диванов. И не удержалась, добавила: – Кстати, доброе утро!

Она не ответила на приветствие. Шагнула ко мне и без всякого смущения принялась рассматривать меня так, как я могла бы изучать одну из белых скульптур.

– Не надо сравнивать балаган Побережья с размеренностью Сапфировой страны! – вдруг резко заявила Ирэна, наконец брезгливо отодвинувшись от меня. – Я всегда знала, что у вас, возле океана, царит безнравственность. Может быть, люди разгуливают там по улицам в нижнем белье, но какое нам до этого дело? Да, я видела, что некоторые недалекие пустоголовые девчонки и у нас надевают брюки. Вероятно, они не осознают, как это неприлично. Но вы-то! Вы – видный архитектор, оформитель! Разве вам позволительно в первый же рабочий день вырядиться таким образом? Я уверена, что это очень не понравится господину Маргену! Он будет крайне недоволен! Он не выносит, когда дамы надевают брюки. Он всегда говорит: «Дамам – только платья». Вам не избежать его сурового выговора!

– Меня его мнение по этому вопросу совершенно не волнует, – холодно проговорила я, отгоняя мысли о вчерашнем страшном вечере. – В подписанных документах нет ни слова о том, как я должна выглядеть. Так, может быть, достаточно обсуждать мой наряд? Предлагаю вам распорядиться по поводу завтрака. А потом займемся делами.

– Никакой еды для вас не будет, пока вы не переоденетесь! – вдруг резко заявила Ирэна, и мне стало даже смешно от ее нападок. Она ведь всего лишь экономка – по сути, прислуга. Кем она себя вообразила? – За то, что происходит в Хрустальном дворце, отвечаю я! Отвечаю перед самим господином Маргеном! И я не допущу непристойностей!