– Не верю, что Йована отказалась помочь больной девушке из-за боязни уронить статус курорта. Должно быть что-то еще. – Тияна нервно скомкала край пледа, которым была укрыта. – Конечно, я ее совсем не знаю, мы ведь только обменялись парой слов перед самой ее смертью, но… вот не верю, и все!

Она вскинула голову и вызывающе взглянула на доктора. Драган кивнул:

– Я и не утверждаю. Говорю же – просто ничего другого в голову не приходит.

– И все-таки, почему «ведьма»? Почему Зорана так называла мою бабушку? Ведь не ради крепкого словца, иначе бы не упомянула боярышниковый кол! – недоумевала Тияна. Ей надоело лежать, и она села, свесив ноги. Обнаружив на полу свои туфли, надела их и расправила мятый подол траурного платья, одновременно прислушиваясь к своим ощущениям: головная боль почти утихла, остался лишь неприятный шум в ушах.

– Некоторые люди, включая Зорану, считают, что Йована добилась успеха в курортном бизнесе не без помощи колдовства, и что упорства и острого ума для этого недостаточно. Ну а колдовство подразумевает принесение жертв темным силам. У нас многие верят в существование ведьм. Раньше в наших краях часто пропадали люди, причем внезапно и бесследно – ни трупов, ни костей. Еще ходила молва о чудовище, живущем в скалах вблизи озера, и некоторые утверждали, что видели там дракона Аждаю, изрыгавшего синее пламя. Однако на моей памяти ни один житель Мирана не пропал, а если кто-то исчезал, то впоследствии в лесу находили их останки со следами волчьих зубов и когтей.

– Здесь водятся волки? – встревожилась Тияна, подумав о том, что вскоре ей предстоит вылазка в лес за грязелечебницей, чтобы забрать пакет Дульского из дупла в старом кедре.

– Конечно, но к поселку они не подходят, опасаются. По крайней мере, рядом с домами их ни разу не видели. Чтобы встретить этих хищников, надо забраться в совсем уж глухую чащу.

– Интересно, а с чего пошла молва о драконе? И почему озеро назвали в его честь? – Перед мысленным взором Тияны возникла эмблема грязелечебницы, высеченная в каменной нише в холле главного корпуса. Вряд ли этот рисунок нанесли там просто для красоты. Наверняка чаша и змеевидный дракон на эмблеме должны что-то символизировать, да и Горан говорил о какой-то легенде.

– Насколько мне известно, молва о драконе пошла с незапамятных времен, когда сербские земли еще находились под властью Османской империи. Первое крупное восстание вспыхнуло в 1813 году – сербы пытались освободиться от гнета турок, но это привело лишь к многочисленным жертвам и разрушениям. После второго восстания, случившегося спустя два года, образовалось Княжество Сербия, а еще через пятнадцать лет османский султан официально признал наличие у Сербии своего правителя, и в 1878 году страна получила независимость. Казалось бы, с этого момента должно было наступить мирное время, но этого не произошло: вскоре начался период Балканских войн. Следом грянула Первая мировая, в которой Сербия потеряла около трети всего населения, но, тем не менее, страна разрослась и превратилась в Королевство Югославию. Во Вторую мировую всю ее территорию оккупировали германские войска, но она была освобождена Советской Армией, которая пришла на помощь партизанским отрядам Народно-освободительной Армии Югославии.

Слушая Драгана, Тияна заскучала и неожиданно для себя зевнула. Чтобы сгладить неловкий момент, воскликнула шутливым тоном:

– Очень увлекательный экскурс в историю, конечно, но какое отношение ко всему этому имеет дракон?

– Самое непосредственное. – Драган с энтузиазмом продолжил свой рассказ, будто не заметив, что собеседница не проявляет к нему особого интереса: – После Второй мировой Югославия стала Федеративной Народной республикой, и на ее территории начались межэтнические войны, что впоследствии привело к гражданской войне… Ах, да, дракон! – вдруг спохватился Драган и виновато улыбнулся. – Простите, я немного углубился в детали. Конечно, можно было сказать гораздо короче: на сербских землях испокон веку кипели войны, проливались реки крови, землю усеивали трупы, но только в этих местах, где расположен наш поселок, всегда было тихо и спокойно, потому-то ему и дали такое название: Миран.

«Миран – значит, мирный», – мысленно перевела Тияна.

– Этот феномен и вызвал слухи о драконе: якобы из-за него враг опасался сюда приходить, а кто приходил, тот погибал страшной смертью, сгорая в синем пламени, которое изрыгал этот дракон. Я слышал немало разных легенд об Аждае, и в одной из них говорится, что это мифическое чудовище женского рода, рожденное из крови убитых воинов, смешанной со слезами оплакавших их матерей. Аждая питается болью и страхом своей жертвы, которую испепеляет дотла, не остается даже костей.

– Разве Аждая сжигала только врагов? Люди в поселке жили-поживали, как ни в чем не бывало, и она их не трогала? – спросила Тияна с нескрываемым сомнением.

– Нет же, я ведь говорил о странных исчезновениях местных жителей, которые списывали на дракона. Правда, такие случаи были редкими и единичными, возможно, потому, что, зная о существовании огнедышащего чудовища, люди научились от него прятаться. Ну а потом утихли войны, и вскоре прекратились исчезновения людей. Дракона перестали бояться, и теперь, если и вспоминают о нем, то разве что как страшную сказку, которую рассказывают детям, чтобы те не уходили далеко от дома и не шастали в лесу без взрослых. Только самые старые жители Мирана еще вздрагивают при упоминании об Аждае, но даже они говорят, что, как бы ни был страшен этот дракон, война куда страшнее, безжалостнее и прожорливее, поэтому им еще повезло, что в окрестностях Мирана появилась Аждая. Она поселилась здесь, по словам старожилов, сразу после того, как была построена Костяная стена, сложенная турками из костей и черепов сербов, – жуткий исторический памятник тех страшных событий. Вот почему я начал с турок. И это не единственный такой памятник, были и другие, но не все сохранились до наших времен. Самый известный находится в городе Ниш, это Челе-Кула, Башня черепов. В стены башни вмонтировано девятьсот пятьдесят два черепа павших сербов, которым отрубили головы, сняли с черепов кожу и набили ее хлопком, чтобы украсить свои жилища чудовищными сувенирами.

– Какая невероятная жестокость! – Тияна невольно содрогнулась.

– Наши предки дорого заплатили за свою свободу. Те, кто стал свидетелем тех жутких зверств и уцелел, рассказывали о них своим потомкам. С тех пор нога врага не ступала в Миран, а слухи о том, что в окрестных горах завелся дракон, многие жители сочли благословением.

– Что ж, из двух зол выбирают меньшее. – Тияна вздохнула.

Драган замолчал. Казалось, он хотел сказать еще что-то, но замялся, а потом неожиданно сменил тему: