Тияна невольно поежилась под его взглядом и выдавила из себя благодарную улыбку, чтобы скрыть свою неприязнь к нему. Последовавшая за этим реакция Горана удивила и напугала ее.

– Ты очень красивая! – выдохнул он ей в лицо и положил на ее колено свою огромную твердую ладонь.

В этот момент Тияна отчетливо осознала, что Горан не отпустит ее далеко от себя и уж подавно не позволит ей навсегда покинуть грязелечебницу. Сердце тоскливо заныло от мысли, что она угодила в западню и понятия не имеет, с какой целью та была для нее расставлена. Приехать, чтобы попрощаться с умирающей бабушкой? Как бы не так! Теперь Тияна почти не сомневалась, что это всего лишь хитрая уловка. Какая же судьба ей уготована? Судя по тому, как собственнически Горан сжимал ее колено, она могла предположить, что его намерения в отношении нее не имели ничего общего с отеческой заботой. Только этого еще не хватало!

Будто назло, Горан провел свободной рукой по ее спине и коснулся шеи в том месте, где кожу саднило после неудачной попытки избавиться от талисмана.

– Что это? – поинтересовался он, и Тияна догадалась, что на ее шее, вероятно, остался какой-то след.

Пришлось рассказать ему о попытке снять цепочку с помощью кусачек.

– Замок заклинило, а медальон такой тяжелый, вот я и попросила доктора помочь.

Горан презрительно фыркнул:

–Да какой он доктор! У него руки не из того места растут!

– Почему это? – не поняла Тияна.

– Ну как почему? Он ведь тебе кожу на шее прищемил!

– А-а-а, ну да. – Тияна не стала объяснять Горану, что кусачки не касались ее кожи, а травма образовалась неким мистическим образом, – возможно потому, что бабушкин подарок наделен колдовскими свойствами, и просто так его не снять. Горан в такое не поверит, а если и поверит, то о колдовских свойствах талисмана ему знать необязательно. Но неожиданно выяснилось, что ему прекрасно об этом известно.

– Талисман – это теперь твоя ноша, не пытайся избавиться от него, все равно не получится. К тому же, носить его – великая честь и большая ответственность, отныне судьба этих краев в твоих руках.

– Что это значит? – Тияне не понравилась пафосная речь Горана.

– Скоро узнаешь. Всему свое время.

– И почему нельзя узнать прямо сейчас?

– Потому что ты не поймешь, если я расскажу тебе. Ты должна все увидеть своими глазами.

– Что увидеть? – Таинственные намеки Горана все больше настораживали Тияну.

– Не торопи события. Ждать осталось недолго. Может быть, она придет уже сегодня.

– Кто придет? – Тияна стремительно теряла терпение.

Горан придвинулся к ней вплотную, приник губами к самому ее уху и прошептал:

– Твоя бабушка.

*****

Несмотря на две бессонные ночи подряд, Тияне снова не спалось. Даже плотный ужин в столовой, куда она отправилась по настоянию Горана, не помог ей уснуть, хотя на сытый желудок она всегда засыпала лучше. Из-за упадка сил тело стало ватным, но сон все равно не шел, а в голове звучали последние слова Горана, произнесенные в тот момент, когда их автобус въехал на территорию грязелечебницы. Он сказал, что Йована может каким-то образом явиться к ней с того света, и, хотя Тияна предпочитала думать, что это было сказано в переносном смысле, однако ее одолевали тревожные чувства. Но потом, устав от долгого напряжения, она все-таки уснула, и, конечно же, ей приснилась бабушка.

Йована появилась в дверях спальни и выглядела слишком реальной, слишком четкой и яркой для сновидения. Ее белый саван слегка просвечивал в тусклом свете ночника, и под тонкой белой тканью виднелась пижама с рисунком в виде веселых котиков. Медленно и плавно, словно не шла, а плыла по воздуху, она приблизилась к кровати Тияны, присела в изножье и повернула к ней белое, как известка, лицо, на котором не было ни одной морщинки – сейчас Йована выглядела так же, как на портрете, висевшем над ее смертным ложем, бледность была единственным отличием.

– Ну здравствуй, моя красавица, – произнесла она, и голос ее тоже прозвучал молодо. – Теперь-то можно поговорить не спеша, моя смерть для нашего общения больше не преграда.

– Это потому, что спящие и мертвые обитают в одном мире? – Тияна опасалась услышать в ответ, что она не спит, а тоже умерла, но объяснение Йованы оказалось неожиданным.

– Что ты! Миры живых и мертвых сами по себе никогда не соприкасаются, если не позаботиться и не проложить дорожку. – Она оттянула ворот своего савана и показала пальцем на пижаму: – На мне – твоя вещь, на тебе – моя, теперь между нами существует нерушимая связь. А ты, я знаю, пыталась нарушить ее! – Йована уставилась на медальон. – Но я прощаю тебя, ведь ты сделала это по незнанию. Впредь имей в виду, что подобные попытки могут стоить тебе жизни, и, если твоя душа покинет тело, ты тем самым оставишь на произвол судьбы многие человеческие жизни.

– О чем ты говоришь, бабушка? Насколько я знаю, от меня не зависит ни одна человеческая жизнь.

– Ошибаешься. Так было до тех пор, пока ты не приехала сюда. Теперь ты – мои глаза в этом мире. Ну а я – твои глаза в мире, где правит смерть. Сегодня ты увидишь много смертей прежде, чем я открою тебе главную тайну моего подарка. Идем! – Она поднялась – высокая, прямая – и протянула Тияне тонкую синеватую руку.

Поколебавшись, Тияна взялась за нее и в мгновение ока оказалась на ногах, не прилагая к этому никаких усилий. Оглянувшись, она увидела свое тело, оставшееся лежать на кровати: на спящем лице отражалась тревога, плотно сомкнутые веки нервно подрагивали.