Маг подтвердил, а Томоко объяснила:

— Полагаю, что я имею право скопировать ее образ, он отчасти и мой, почему нет?

Магнус заметил:

— Вы сразу были похожи, но это не важно. Главное, кто сама ты.

Томоко задумалась, а потом внезапно потянула Мага в сторону дорожки, ведущей к зеленеющей роще, предлагая ему неспешно прогуляться. За все время их общения она ни разу не вспомнила о курении, и Маг вдруг догадался, что оно послужило лишь предлогом к их знакомству.

Томоко сказала:

— Хотела бы я ЕЕ увидеть. Наверное. Это возможно?

— Почему нет? — Маг пожал широкими плечами. — Ты сумела бы связаться с НИМИ в любой момент, и ни одно существо не встало бы препятствием между вами…

— Звучит грустно… — мелкие камушки хрупали под маленькими ступнями Томоко, а Магнус шел совершенно бесшумно. — Похоже, ты пытался стать таким существом… Это догадка, — Томоко бросила короткий взгляд на его посмурневшее лицо с высокими скулами.

Рана в душе не болела, быть может, действовало присутствие «новой» медовой, и Маг спокойно ответил:

— Правда. Что там, куда мы идем?

— Ничего особенного, — Томоко склонила голову на бок, глядя искоса-хитро, — мне просто захотелось показать тебе свои любимые места, пока мы не покинули их…

Магнус изумился:

— Оу… Так ты готова к путешествиям?

— Ага, — Томоко просияла, — ты же любишь создавать новое?

Магнус согласился, держа ее нежную руку в своей:

— Один ваш «кусочек» даже наказал мне сотворить уникальный мир и существ, его населяющих. Вот никак не соберусь этим заняться.

— Еще бы, — Томоко прыснула со смеху, — это заставит тебя осесть, пусть и на время. А ты ненавидишь проволочки.

— Это новый вызов себе самому, — ни одна травинка не шелохнулась под ногами Магнуса. — Я возьмусь непременно и обязательно, когда…

Томоко закончила его фразу, нарочито громко хрупая по камушкам и раскачивая держащую ее ладонь Магнуса, словно в нетерпении:

— Когда я помогу тебе.

— Ооо! Ооо, — Магнус почти пропел, и голос его по-прежнему поражал воображение, теперь еще более прекрасный. — О таком я не смел даже мечтать. Это было бы чудесно! Я тебя люблю, Томоко.

— Я тоже, — Томоко вмиг стала серьезной, — тоже тебя люблю. Пусть я и не та «медовая», скоро это потеряет значение…

— Покажи! Покажи-покажи-покажи!! — Лукас настаивал совершенно дурашливо-расслабленным тоном, и глаза его, лучистые и ярко-синие, сузились в щелочки от удовольствия. — Мир не схлопнется, если я увижу твою крошку! Или ты боишься меня, а, бог?

Он ходил по самому лезвию, этот бесстрашный царевич, но чувствуя отношение Магнуса, нисколько не боялся рисковать. Маг промолвил:

— Хорошо. Это будет взаимный «коридор». Ты увидишь ее, а она тебя, идет?

Лукас оживился:

— Даже так? Тогда я включу режим неотразимости! Ладно-ладно, мне просто очень любопытно. Одним глазком.

Черты его, по-эльфийски изящные и прекрасные, выглядели сейчас настолько милыми и трогательными, что кто угодно поддался бы на эту его провокацию стратега, искусно изображающего невинность.

Появившаяся девушка, мягкая и невесомая, с прямым и нежным взглядом произвела Лукаса приятное впечатление. Это была «Тамико», «ее» гордая посадка головы, плавные и эффектные линии тела, медовые волосы. И в то же время другая, более мудрая, более, Лукас задумался, подбирая характеристику, развитая… Нет, что-то не сходилось, ускользало от его понимания, но Томоко казалась очень гармоничной и свободной в выражении себя.

— Богиня, — бархатный голос Лукаса растворил тишину, — должно быть, божественная частичка НАС все же существует…

Томоко лукаво улыбнулась, оставив Лукаса разгадывать ребус собственной сущности. Как Томоко и предполагала, знакомые Магнусу «половинки» были хороши и не могли бы испортить ее репутацию перед Магом.

Встреча с Тамико оставалась впереди, Магнус предложил Томоко не смешивать впечатления.

«Борьба» девушек друг с другом, где одна из «противниц» давно и добровольно сдала позиции, но держалась в его сердце, несколько забавляла Мага.

Как ни пытались Алехандро и Аурелия сохранить запретную любовь, отношения на расстоянии оказались неподходящей практикой для них двоих.

Размышляя над ситуацией, Алехандро вывел, что нуждается в первую очередь в покладистой девушке. Конечно, страстной под стать его огненному темпераменту, но в то же время куда более уравновешенной, чем Аурелия.

Аурелия же в силу ряда причин тянула одеяло на себя. Они не располагали возможностями спокойно обсуждать проблемы, постепенно решая их, пакт о молчании не добавлял интимности, разрушая без того хрупкий баланс.