— Смотри… Ты ведь когда-то подрастешь настолько, что Церемония опять окажется недействительной. Станешь богом. Но ты не должен себя сдерживать…

Такие мысли давно глодали Тамико, и Лукас поспешил ее успокоить:

— В отличие от прочих, мы с тобой, Пушистик, — сообщающиеся сосуды. Расту я, растешь и ты. А поскольку ты и сознательно в моем приоритете, я что-нибудь придумаю.

Прошлая человеческая жизнь виделась ей сном, чем-то понарошку. И, хотя Норико ничего не забыла, ей казалось, будто она вечно служила Магнусу, ведя свою нынешнюю жизнь, полную волшебства и удовольствий.

Странные взгляды верховного жреца Леона, перешептывания за спиной — с присущей ей легкостью Норико встретила новые обязанности, на поверку оказавшиеся старым хобби. Норико обожала мужчин, и те отвечали ей взаимностью.

Этот, высокий и сильный, с густой копной каштаново-рыжих волос перегородил коридор:

— Куда бежишь, кроха? — критически осмотрев «добычу», он добавил. — Бааа, какая ты вкусная! Скрасишь нам с другом вечерок? У него ревнивая… подружка, но вряд ли тебя это остановит, правда? Да и та девочка перебарщивает.

Теперь шатен приблизился вплотную и властно обхватил Норико за талию:

— Что скажешь, маленькая развратница? Учти, отказ я не приму.

Норико вовсе не собиралась отталкивать кандидата, кем бы он ни был:

— А где твой друг? Как вас зовут?

Мужчина удивился:

— Не знаешь мое имя? Впрочем, сейчас ты узнаешь кое-что поинтереснее. Друга позову, хотя по мне сойдет и без него — скоро я не смогу этак развлекаться.

Норико не только не отстранилась, но прильнула к мужчине — Анамаория напоминала ей нереальный сказочный край из легенд, населенный прекрасными обитателями. И некоторые были особо прекрасны.

— Скажи свое имя. Почему ты не сможешь развлекаться?

— Диего, — он широко улыбнулся. — Я планирую стать царевичем, и какое-то время мне будет не до игр. Проводишь меня в царевичи достойно?

Норико рассмеялась:

— Давай попробуем. И если мне понравится, я буду скучать!

— Какая вежливая! Ко мне или?..

Норико больше не слушала — потянув Диего за руку, шагнула в отдельное пространство.

Его слова роли не играли, кроме факта, что Диего собирался стать царевичем — царевичем был и Алехандро, лучший из ее любовников. Алехандро раз пришел в гости, и они прекрасно провели время, но больше он не появлялся.

Другие царевичи Норико не навещали, и мысль развлечься с Диего распалила ее.

Секс у анамаорэ в минимальной степени являлся телодвижениями. Как и тела, изменчивые и прекрасные, служили внешним воплощением душевных свойств.

Близость была игрой на волновых полях, обменом причудливыми фантазиями.

Музыка и поэзия сливались в мистериях воедино, и чем выше поднимался уровень партнера как личности, тем ярче были впечатления.

Опыт и знания довлели над всем образом жизни — в сущности анамаорэ низких сословий делали то же, что и знать. Это были словно дети перед взрослыми, и анамаорэ обожали своих царевичей как творцов шедевров, в то время как их собственные неумелые ручки создавали свои первые поделки.

По мере роста произведения улучшались. Дети пробовали силы во всем, подростки выбирали область, в которой совершенствовались, затем еще одну и так далее.

Специализация царевичей была практически условностью: пройдя различные этапы зрелости, царевичи владели универсальными навыками, за исключением особых навыков, подвластных только богам.

Жрецы Магнуса, гибриды из себя самих и загадочных Даров Мага, представляли для исследователя особый интерес. Дар быть лучшим для каждого обогащал жрецов опытом, сохраняемым в абсолютной памяти.

Диего давно покинул бы Норико, если бы не этот Дар. Свидание длилось и длилось, и только укрепило Диего в желании обойти всех жриц.

Следующей он наметил Селену, уникальную качествами оперативницы.

Также Диего гадал, выбрал ли Магнус Эстеллу верховной за какие-то особые таланты или по другой причине.

А вот в Селене Диего заочно нисколько не сомневался. Селену он видел главной жемчужиной «коллекции» жриц Мага.

Лукас и Дамир обменялись сочувствующими взглядами — ни одному из них не удалось переубедить Аурелию, да и Алехандро загорелся от одной новости, что недоступная царевна по-прежнему любит его.

Лукас улыбнулся:

— Тебе чуточку проще, передашь эту строптивицу мне.

Дамиру ничего не оставалось, как улыбнуться Лукасу в ответ.

Кэйли принимала одного из своих близких друзей, Мага, азартно и с веселым смехом рассказывающего, как он «пробирался огородами», скрываясь от сверхревнивой Томоко.