Цесса чувствовала себя потрясённой.

– Но... Почему Цирк?

– Цирк - благоприятная площадка для безопасных и множественных контактов человека и животного, - ответил ассистент, - просто поэтому.

Паблито кивнул.

– Скажите, ассистент, - спросил Паблито, - а не было ли в работе человека-собаки моментов, что как-то особенно снизили его состояние сознания? Мы спрашиваем не из праздного любопытства, а расследуем странные случаи исчезновения людей, каких не было доселе.

– Что ж, - подумав секунду, сказал ассистент, - пожалуй, был такой случай около года назад. Но пройдёмте в будку, присядете.

Они прошли в будку, которая внутри представляла собой наполовину набор собачьих лежанок, поилок, игрушек, ошейников, а наполовину - хранилища каких-то продуктов питания и странные аппараты (синтезатор еды, медкапсула, собачий тренажёр мускулатуры - объяснил ассистент).

Ассистент посадил гостей на пуфик в форме собачьей лапы.

– Да, в тот период человек-собака был человеком-слоном на одной из планет, где устраиваются сафари. Был он им около пяти лет - сейчас поймёте, почему.

Ну, вы знаете, как это обычно делалось - слоны рождаются в своих носителях, растут в условиях дикой природы, чтобы набраться опыта и приноровиться к условиям сафари, включить все свои инстинкты самозащиты, чтобы иметь возможность конкурировать с людьми. Затем на планету запускают охотников, и те начинают охоту с оружием с обезболивающим эффектом. Затем убитых слонов собирают в приёмники слоновьих личностных единиц и отправляют обратно в зарождающиеся носители.

Так поступил и человек-собака. Заручившись разрешением распорядителей сафари, он вошёл в тело слонёнка и счастливо развивался в нём, делая описания слоновьего быта, записи органов чувств, разбираясь в их повадках, которые не разглядишь и не опишешь ниоткуда - только изнутри. Человеческое существо, заходя в носитель животного, теряет часть осознания - какую именно, зависит от типа носителя. Человек-собака предпринял однажды попытку прожить жизнь червя, зашёл в него и отключился до самой смерти. Разумеется, ни о каких записях и исследованиях тут речи не идёт, и способ, как их получить, человеком-собакой ещё не найден, он работает над этим. Но вот слон - другое дело, человек-собака... человек-слон чувствовал себя в этом носителе достаточно хорошо, чтобы осознавать себя и иметь возможность делать записи.

Человек-слон рос в своей семье пять лет - собственно, он ещё оставался ребёнком, - и за всё это время передал мне множество полезной и любопытной информации (я, разумеется, жил всё это время неподалёку). И тут настало время сафари. Слонов к этому никак не готовят. Неожиданно с неба падает капсула с охотниками, они выходят и начинают охоту. Оружие у всех не причиняет болевого шока и достаточно слабое - слона нужно бить несколько раз, чтобы он почувствовал усталость, и затем ещё несколько - чтобы он покинул носитель. Но в этом вся соль - сафари это игра, и она должна вестись на равных условиях.

Охотники высыпали на равнину и на ранцах с антигравами полетели в разные стороны. А надо сказать, что антигравы создают неслышимый звук некой частоты, который действует на животных не очень-то. Один из охотников подлетел к спокойно пасущимся матери и отцу человека-собаки... человека-слона, и сделал пару предупредительных выстрелов в родителей, чтобы раззадорить их.

Выстрелы в совокупности с излучением антиграва произвели эффект разорвавшейся бомбы. Железы человека-слона выбросили в кровь слона огромное количества гормона, соответствующего страху, и человек-слон закричал от первобытного ужаса, а затем вступили в действие гормоны гнева - и носитель человека-слона затрубил в атаку.

Обычные слоны в таких случаях оголтело бегут прочь, сминая всё на своём пути, или же, наоборот, бросаются в лоб на врага без какой-либо идеи о самозащите. Но не наш слон - потому что наш человек-слон был ещё и человеком.

Находясь под отравляющими организм гормонами, человек-слон сначала упал от неведомого внутреннего удара и краем глаза увидел, как падают под ударами оружия его отец и мать. Краем сознания ощутив, что ситуация вышла из-под контроля, человек-слон попытался выйти из носителя - и не смог этого сделать: зашкаливавшие эмоции вкупе с изрядно сниженным уровнем осознания сделали своё дело. Вместо этого он смешно поднялся на ноги, тут же свалился, смешно дрыгая ногами в воздухе.

Его настигла одна из обезболивающих пуль охотника, уже предвкушавшего победу. Но пуля сделала совсем другое: она опустила человека-слона до какой-то точки решения - неосознанного, странного, но мощного и мгновенного.

В одно мгновение он словно резко изнутри ударил по носителю силовым хлыстом. Раз - и все эмоции загнаны в самый угол трепещущего хвоста и забыты! Два - и разум - холодный, пронзительный, уже не человеческий или слоновий, а какой-то новый, слитый из предшествующих двух, спокойно и даже грациозно поднял тело и хладнокровно осмотрел поле боя. Других охотников уже не было видно, они разлетелись по разным сторонам в поисках других стай. А охотник, подстреливший родителей человека-слона, стоял неподалёку и поднимал на него ружьё.

Человек-слон рванулся вперёд и пулей полетел на обидчика, однако внимательный взгляд не затуманился яростью. Человек слон вовремя увидел, как начало дёргаться ружьё, только собравшееся послать дозвуковую пулю в его грудь, и со всего маху бухнулся наземь, несколько раз перекатившись кувырком вокруг своей оси и подняв тучу пыли.

Пуля прошла поверху. Пыль же несколько секунд была достаточно плотной для того, чтобы человек-слон встал на ноги и рванул в сторону охотника по траектории обхода. Как правильно просчитал новый разум, охотник, не видя жертву, выстрелил пару раз наугад туда, где висело пыльное облако. Человека-слона там, однако, уже не было. Он молчаливым локомотивом, который не остановит даже каменная стена, нёсся на охотника, больше не собираясь падать и увиливать.