– Значит, я иду с тобой, - подытожил Паблито.

Он взял Цессу за руку, и они появились где-то жутко высоко над планетой, на смотровой площадке земного Эвереста.

– Найди мне самое грязное, гадкое, отвратительное место во вселенной, Паблито, - попросила Цесса, - Там и будет тот, кто не относится к проекту.

Паблито думал недолго.

– Свалка.

Цесса поморщилась. Свалка существовала ещё до Леттуа Гири. Она была устроена цивилизациями, жившими раньше проекта, и была настолько масштабна, что её оставили в покое и игнорировали. Существовали экстремалы, что устраивали на свалке свои странные дела, однако то была только окраина свалки.

Свалка не находилась на какой-то планете, потому что была больше какой-либо известной планеты. Она была космическим объектом сама по себе, и имела планеты-спутники и под внимательным отсутствием присмотра медленно превращалась в обособленную солнечную систему. Свалка была просто комом грязи размером в миллионы километров по всем направлениям, что валялся в пространстве без какой-либо ближайшей звезды.

– Идём.

– Нет, - ответил Паблито, - там нет атмосферы и пригодных условий для жизни. Возьмём "Цессу" (капсула была названа Паблито, разумеется, по имени подруги).

Они взяли капсулу, стоящую у Паблито в гараже (причём сам гараж находился в солнечной системе, название которой забыл и сам Паблито), и в аппарате очутились на окраине Свалки.

– Давай проницаемость для световых волн и непроницаемость для всего остального, и внутрь, - попросила Цесса, и Паблито, как хозяин "Цессы", исполнил просьбу. Серебряный шар капсулы, сильно усовершенствованная внучка старинных АСПК, привидением вплыла в грязь и поплыла дальше.

Цесса осматривалась вокруг. Свалка накопила множество комического мусора и грунта, поэтому перед взглядами Паблито и Цессы проплывали то тёмные массивы спрессованных остатков астероидов и комет, то очевидно рукотворные технологические остатки с уже непонятным назначением и непонятного авторства. Анализатор капсулы прилежно сообщал о состоянии окружающей среды - резких скачках температуры, сильных потоках радиации и подобных вещах. Все эти опасности были совершенно бессильны перед людьми: технически, капсула вообще здесь не находилась.

Но посреди этой кучи хлама даже рядом не было искомого: никто не мог бы существовать здесь. Паблито ускорил кажущийся бег капсулы до сотни километров в секунду и отдав власть в руки анализатора, остановившего бы аппарат при обнаружении чего-то необычного. Но следующие пять минут не произошло ровным счётом ничего. Вокруг была просто грязная грязь.

– Не думаю, что мы найдём здесь что-то, а тем более, кого-то, - сказал Паблито, но Цесса упрямо мотнула головой:

– Внутрь.

Так прошло несколько часов. "Цесса", бесплотной стрелой пронзая спрессованные органические залежи, сбитые в один ком части металлоконструкций, остатки погибших планет, плёнки сброса радиоактивных отходов и иные составляющие кома грязи в миллионы километров в диаметре, не находила ничего кроме отбросов.

Паблито безучастно сидел в кабине и последние три часа слушал какой-то реликт. Цесса, как Ищущая, с полуприкрытыми глазами смотрела вперёд.

Грязь.

– Как ты направляешь капсулу?
– спросила она вдруг.

– По тем местам, где "Цесса" ещё не проходила, - ответил тот.

– Нет. Глубже. Ищи геометрический центр этой грязи.

– Думаю, мы там были.

– Паблито, я приняла имя. Теперь я Ищущая. Внутри меня что-то поменялось. Видел, как железные опилки обретают общий рисунок при воздействии магнитного поля? Вот так поменялось. И теперь я чувствую, что мы идём в верном направлении. Иди в самый центр.

Паблито кивнул. "Цессе" потребовались доли секунды, чтобы высчитать центр и переместиться в него. Но это ничего не поменяло. Вокруг была грязь.

Цесса нахмурилась и посмотрела на Паблито. Тот вопросительно, но без малейшего осуждения глянул на неё. Цесса снова посмотрела опять вперёд, к какую-то раскалённую докрасна горную породу за стеклом, и помолчала.

– Скажи мне, Паблито, есть ли место во вселенной ещё грязнее, чем Свалка?

Паблито покачал головой.

– Тогда давай поспим. Носителю требуется полчаса отдыха.

– Тогда я посижу с тобой, хорошо? Не хочу отойти от тебя, а потом не найти снова.

Цесса с благодарностью взяла руку Паблито и была готова снова ощутить то благодатное, бесконечно нежное чувство близости и совместной гармонии... Но его не возникло. Цессы не было. Если не было тебя самого, как могло быть что-то ещё? Цесса всей своей нематериальной плотью ощутила своё будущее - как с неё, один за другим, как лепестки засыхающего цветка, начнут осыпаться все общечеловеческие способности, черты, ценности, желания... Пока она не опустится до животного уровня, до уровня бактерий, до уровня... Цесса не могла представить, как называется то, что было ниже, но это состояние легко откликалось на словосочетание "вечная смерть".

– Я пропала...
– прошептала Цесса, и на её глазах заблестели слёзы, - прости, милый... Я больше не могу любить тебя...

– Не беспокойся, родная, - лишь ответил Паблито, - я люблю тебя за обоих и не брошу. Отдыхай.

Они уже были у кровати Цессы. Цесса положила носитель на кровать и усыпила его, а сама задумалась. Был просчёт. Она рассчитывала найти не принадлежащего Леттуа Гири индивидуума в самой грязи, но это оказалось не так. Либо это не самая грязь, либо...

В её разуме крутилось слово "грязь", и она чувствовала, что это правда. Но что может быть грязнее Свалки?