Приска

Галон прижал меня к земле. Я боролась, но это было бесполезно.

Он сердито посмотрел на меня сверху вниз, явно нетерпеливый.

— Ты знаешь, что здесь делать.

Я действительно знала. Вывернув одну ногу из-под нас, я уперлась коленом ему в грудь и толкнула.

— Убери от меня свои руки.

Знакомый голос разнесся по поляне.

Я застыла. Мои глаза наполнились слезами, горло сжалось, а затем я обезумела, царапаясь и вырываясь на свободу.

Галон выругался и скатился с меня, но я уже сидела. На другом конце поляны Март держал Тибриса в захвате за голову — лицо моего брата уже распухло и было в синяках.

— Обнаружили, что он шпионил за нами, — объявил Март.

Действительно ли Тибрис был передо мной? Или мне это показалось? Я оглянулась на наемников. Все они притихли, и все они пристально смотрели на моего брата.

— Отпусти его, Март, — потребовала я.

Март просто посмотрел на Лориана, который уже поднимался на ноги.

Лориан кивнул, и Тибрис выпрямился.

Мой брат выглядел так, словно постарел на пять лет. У него была всклокоченная борода, одежда грязная и неопрятная. Он подошел ко мне, бросил небольшой рюкзак к моим ногам и встал передо мной, держа наготове длинный нож в руке.

— Беги, Приска, — приказал Тибрис.

— Твой друг, дикая кошка? — промурлыкал Лориан.

— Не разговаривай с ней, — прорычал Тибрис.

— Прис, уходи.

Лориан медленно встал. Он двигался как хищный кот, его взгляд теперь был направлен исключительно на моего брата.

Я оцепенела и вскочила на ноги, бросившись перед Тибрисом. Мой брат выругался, когда взгляд Лориана упал на меня.

— Возлюбленный пришел, чтобы спасти тебя из наших… объятий?

Поэтому он вел себя так странно?

— Нет, идиот. Это мой брат.

Часть злобы покинула выражение лица Лориана, и я обняла Тибриса. Мои глаза закрылись, и я просто наслаждалась ощущением его. Живой.

Я глубоко вздохнула и открыла глаза.

— Они не причиняют мне вреда, Тибрис. Если уж на то пошло, они защитили меня. Этот, — я отступила назад и указала на Галона, — выловил меня из реки после того, как мама бросила меня туда.

Я не упоминала, что Лориан бросил меня сразу после этого. Но я прищурила на него глаза, чтобы он знал, что я не забыла эту часть.

Уголок его рта дернулся.

Тибрис слегка склонил голову.

— В таком случае, спасибо тебе за то, что сохранил моей сестре жизнь. Но сейчас мы уходим.

Лориан замер, и я наблюдала, как он осматривал моего брата, явно решая, насколько большой угрозой тот был для его плана проникнуть в город.

Я знала, что Лориан делал с людьми, которые вставали у него на пути. Я бросила на него, как я надеялась, угрожающий взгляд.

— Нам нужно поговорить, — сказала я Тибрису. — Пойдем со мной.

Тибрис позволил это, и я отвела его к огромному валуну у реки. Надеюсь, шум воды заглушит наш разговор.

Тибрис долго смотрел на меня. Я смотрела в ответ. Казалось, мы запоминали черты друг друга. А потом я оказалась в его объятиях, по моему лицу катились слезы.

— Мама?

Он напрягся, и я почувствовала, как он покачал головой.

— Мне жаль.

Я затряслась от новых рыданий. Я знала. Но какая-то крошечная часть меня все равно надеялась.

— Я думала, ты мертв, — призналась я, уткнувшись ему в грудь.

— Я говорила себе, что ты справишься — что ты умен, подготовлен. Но…

— Я точно знаю, что ты чувствовала, — сказал Тибрис.

— Я говорил себе то же самое. Но я не понимал, как ты могла выжить. Наемники? Правда?

Я рассмеялась. А потом я еще немного поплакала.

Когда у меня не осталось слез, Тибрис медленно отпустил меня.

— Мне так много нужно тебе сказать, я едва знаю, с чего начать, хотя я знаю, что ты кое о чем подозреваешь. Эти записки от Вайсера были не просто способом поддерживать связь.

Он слабо улыбнулся мне.

Я закатила глаза.

— У меня было ощущение, что так оно и было.

— Вайсер всегда знал, что у тебя все еще есть твоя магия.

У меня пересохло во рту.

— Он знал?

Тибрис вздохнул.

— Если есть что-то, что Вайсер делает хорошо, так это наблюдает. Он отметил, насколько напряженными мы оба были на церемониях. Как я защищал тебя. И как я настаивал, чтобы ты научилась драться. У тебя появлялся этот… затравленный взгляд всякий раз, когда кто-нибудь говорил о церемонии вручения подарков. Вайсер внимательно наблюдал на протяжении многих лет, и он понял это.