Мужчина принадлежал белому роду, хотя половину волос шатуна накрыла грязь. За скрытие родовой метки следовало наказание поркой, однако шатунами чаще брезговали.

— Сейчас проверю, — мужчина взял бутылку и выдернул пробку. — Если врёшь, я тебе ухо отрежу.

Посетитель не угрожал Тайе, он мог причинить увечье продавцу спиртного, если напиток не соответствовал качеству. Закон, действующий во всех баронствах, не делал снисхождения женщинам или детям. Если продаёшь алкоголь, будь готов к ответственности.

Мужчина залпом выпил треть бутылки и, подобрев, похвалил:

— Низший класс, но стоит своих чеканок. Живи, соплячка.

Он, не торопясь, взял оставшиеся бутылки, сунул в широкие карманы и направился к выходу. Возраст девочки сыграл против неё. Шатун не боялся быть уличённым в краже, так как спокойно убил бы самогонщицу. Улица пустынна, стражников нет, а в лавке и подавно ничего не видно.

— Дяденька, а деньги?!

— Чего-о-о? — здоровяк удивился смелому крику и обернулся на Тайю. — Ты чего, тля? Я тебе жизнь подарил. Радуйся, дура.

Девочка поняла, что нож пригодится. Она нагнулась под прилавок и вынырнула с ножом в руке. Мужчина захохотал.

— Смелая соплячка, — отсмеявшись, похвалил здоровяк. — Может, папу с мамой позовёшь? Или братьев? Клянусь пойлом, что зарежу только их, а тебя за смелость оставлю в живых.

Мужчина спокойным движением достал из-за пазухи нож. Такие боровы носили обычно дубины. Но грязный плащ и мятое лицо говорили о том, что мужчина поиздержался в дороге, проиграв все ценные вещи или попросту растеряв в пьяном угаре. Он и в город-то зашёл не работать, а пограбить, Тайя таких уже навидалась. Однако девчонка не собиралась становиться одною из жертв.

Тайя подбежала к стене и ножом сковырнула доску. Ручонкой пролезла в образовавшуюся нишу и, достав тряпичную куклу, повернулась к посетителю. Мужчина посерьёзничал: весёлость ушла, голос дрогнул.

— Но, но. Королевский день, сегодня нельзя.

— Четыре бутылки стоят двадцать чеканок, — продолжала показывать куклой на посетителя Тайя.

Криво сшитая из лоскутков дешёвой материи, с большими деревянными глазами, почему-то квадратными, с порванной рукой и жирным пятном на спине тряпичная игрушка была единственной вещью, доставшейся девочке от матери. Тайя случайно обнаружила способности куклы, не умела ей толком пользоваться, но игрушка всегда выручала.

— Дяденька, или вы заплатите, или кукла вас накажет, — пригрозила Тайя и занервничала.

В большинстве случаев куклу боялись. Воры бросали украденное или платили деньги. Одна угроза применить ворожбу заставляла разбойников пасовать. У большинства не было денег на защитную или ответную ворожбу. Люди, покупавшие пойло, были категорично бедны. Королевский день тоже не спасал преступников. Девчонку за ворожбу насилия обязательно накажут, но и про тебя не забудут. Спровоцировал ребёнка, потешь теперь публику на игрищах. Или того проще: воевода молча бросит меч и всё, навылет. Туловище на мыло, голову в трофейную для устрашения или лекарям на снадобья. Поэтому местная синева всегда платила Тайе за напиток. Дикарку побаивались.

Однако некоторые не верили. Или в силу чрезвычайного опьянения, или по глупости. В этих случаях кукла начинала действовать. Тайя не понимала по какому принципу работает игрушка, поэтому всегда переживала, что однажды тряпичный помощник подведёт и откажет.

Шатун не проявил страха. Голос выдал волнение, но здоровяк оставался на месте, не пытаясь расплатиться или вернуть бутылки. Девочка начинала переживать, никакой магии до сих пор не случилось. Замешательство помогло шатуну. Заметив волнение Тайи, решил проверить.

— А ты не врёшь? — он осторожно помахал ножом перед собой. — Ворожба-то, поди, протухла.

Ещё пара движений и мужчина осмелел. Он выпрямился, оскалился и зашагал к девочке.

— Вот и всё, засранка. Теперь ты умрёшь.

Здоровяк подошёл вплотную к прилавку, где Тайя продолжала стоять с вытянутой куклой. Девочка ещё надеялась на силу оберега, хотя из глаз уже начали течь слёзы, а тело дрожало. Тайя думала о братике: «Хоть бы успел спрятаться».

Мужчина перехватил нож и замахнулся. Грабитель, по привычке, решил проверить, удастся ли с первого раза проломить череп. У взрослых, бывало, не получалось, но детские головы поддавались легко. Садист усмехнулся, предвкушая любимое зрелище, но рука грабителя описала дугу и силой вонзилась в его же колено. Раздался громкий крик. Чужестранец закричал не сколько от внезапной боли, сколько от удивления. Мужчина испуганными глазами смотрел, как из правой ноги торчал нож, который он сам же воткнул себе в ногу.

— Ты чего наделала, тварь?

Здоровяк с ненавистью посмотрел на Тайю и решил схватить ту за волосы. Порыв резко оборвала всё та же рука. Она выдернула нож и с силой впечатала в ступню, проткнув насквозь и пригвоздив к полу. Раздался очередной крик на всю улицу, впрочем, не привлекший внимание, местный люд привык.

— Всё, всё, всё! Перестань! Прошу перестань! — взмолился, наконец, шатун, осознав положение. Магия заработала, грабитель был близок к смерти.

Тайю потрясывало. Она шмыгала носом, тёрла свободной рукой красные глаза, и, заикаясь, повторяла: