– Это, - сказал он, указывая на одну из них, - типичный «железный дровосек».

Лидия чуть не наделала в свои полицейские штаны.

– А это, - он сделал паузу, чтобы добавить, - это я.

Фотография с размытым фоном была датирована 19 марта 1938 года.

Новые раскопки на острове Кент, - гласил текст.

Второкурсник Ф. Фредрик демонстрирует один из десятков недавно обнаруженных артефактов, найденных во время последних раскопок на острове Кент в Университете Мэриленда, - «железный дровосек», вероятно, он был выкован кузнецом Уильямом Клэйборном в 1632 году. Обратите внимание на необычайные размеры.

На снимке молодой и пыльный профессор Фредрик улыбался, протягивая к камере «дровосека». Его ручка была почти такой же длины, как рост Фредрика, а лезвие было длиннее его ботинка. Причудливый инструмент был перевёрнут в форме буквы L, и Лидия никогда не могла представить себе такое большое режущее оружие.

– И это ещё был непрактичный размер «дровосека». Слишком маленький, и он не мог срубить каждую сторону бревна одним движением. Излишне говорить, что наряду с кремневыми ружьями, во время нападений индейцев излюбленным оружием были «железные дровосеки».

– Я понимаю, почему, - прокомментировала Лидия.

На вид это было достаточно устрашающе, но хуже было всё остальное. Это был тот же инструмент, который использовался на Сладдере.

Фредрик снова выпустил дым.

– Могу я спросить о характере вашего расследования?

– Конечно, - сказала Лидия.
– Оружие, оставившее эти отметины, убило человека.

– О, боже, - сказал Фредрик.

– Но знать, что это такое, недостаточно, только не с чем-то таким старым. Мне нужно знать, где человек может его достать.

– Ну, я же сказал вам, поблизости нет никаких музеев. Эксхэм - отдалённый город; кому здесь нужны музеи?

«Никаких музеев, - подумала Лидия.
– Никаких «железных дровосеков».

– За исключением, конечно, - продолжил Фредрик, - артефактов, принадлежащих колледжу.

Лидия посмотрела на него.

– Вы имеете в виду, что здесь есть музей? В кампусе?

– Нет, но экспонаты есть. Отдел археологии спонсирует несколько раскопок в год. Поблизости происходило несколько сражений Революции, и ранние поселения колоний были разбросаны по всему Эксхэму. У нас больше стволов для мушкетов, погнутых штыков и измельчённых пороховых рожков, чем вы можете себе представить.

– Прекрасно, - сказала Лидия.
– Но есть ли у вас «железные дровосеки»?

– Ну, конечно, - ответил Фредрик.

Лидии хотелось прокричать ему в лицо следующий вопрос, но ей удалось успокоиться.

– Почему вы не сказали мне об этом раньше?

– Вы спрашивали меня только о независимых музеях, а не об археологической собственности колледжа.

Сердце Лидии забилось быстрее.

– Профессор Фредрик, вы говорите мне, что прямо сейчас в этом кампусе есть «железный дровосек»?

– Да, - сказал он.
– Собственно говоря, несколько.

– Где?

– Здание Главной Администрации. Мой отдел поддерживает там прекрасную экспозицию местных артефактов. Это впечатляющий экспонат; я уверен, вы его видели раньше. На выставке три или четыре «дровосека».

Кожу головы Лидии покалывало. Напряжённо она встала и сказала:

– Профессор Фредрик, большое, большое вам спасибо.

Уэйд мыл туалеты и мыл полы, ни на кого не обращая внимания. Он улыбнулся, насвистывая, и подумал о своей ночи с Лидией Прентисс.

Это было замечательно, звучало банально, но это было правдой. Он отвёз её домой в семь утра. По тому, как она его поцеловала, он мог сказать, что это была не последняя ночь. Выражение её глаз покончило с ним.

«Эта девушка любит меня», - подумал он в порыве недоверия.

Конечно, она этого не сказала. Но Уэйд знал, и этого шока от знания хватило, чтобы показать ему, насколько существенно изменилась его жизнь буквально за одну ночь. Романтические демоны его прошлого разбежались, как гонимые ветром листья; Лидия изгнала их. Больше никакого мачо-богатого парня в Chevrolet Corvette. Больше никаких гонок с полицией. Больше не нужно сводить общество женщин к физическим лакомым кусочкам ради его удовольствия. Бремя его грехов ушло. Уэйд Завоеватель был побеждён. Лидией.

«Ты влюблён, - подумал он с лёгкостью.
– Как тебе это?»

Какое яркое, пылающее осознание. Он чувствовал себя сияющим в порыве любви. Ничего не могло испортить момент этой прекрасной правды.

Или, по крайней мере, почти ничего...

Бум!

Он посмотрел вниз и увидел, что наступил в ведро для швабры. Оно опрокинулсь, когда он поднял ногу. Потом он поскользнулся.

Шлёп!

Теперь он лежал животом в луже. Его вспыльчивость боролась. Когда он попытался подняться, он снова поскользнулся и упал на спину. Он встал, выругался и пнул ведро. Ведро отскочило от стены, ударило его по голове и снова повалило в воду.