— Открывай пакеты и выливай сюда.

— Он будет пить кровь с землёй что ли?

— Какая на хрен разница?! Быстрее, пока он не передумал.

Кумитэ помогла Редуксу наполнить ёмкость кровью и подала её Оро. Он моментально всё выпил и потребовал ещё. После второй порции его тело начало постепенно обретать более свежий вид. Проявились черты лица, волосы погустели и стали естественного цвета. Длинные и спутанные, они обрамляли жёсткое измождённое лицо Оро золотисто-белой вуалью. Брови его при этом оказались тёмными, почти чёрными, и такими же были глаза, воззрившиеся на сородичей.

Поднеся цветочный горшок с новой порцией крови, Кумитэ жадно облизнулась из зависти к тому, что Оро опустошил уже с десяток пакетов. Напившись, наконец, мужчина с наслаждением вздохнул и причмокнул полными губами.

— Я вижу, вы зело ждали моего возвращения, — произнёс вампир низким неприятным голосом, который отдавался дрожью где-то внутри. «Холодный металл» — вспомнила Грёза слова Мидаса и поняла, почему он так сказал. От Оро веяло пронизывающим равнодушием и снисходительностью, хотелось бежать прочь и никогда больше не встречать его.

Окинув взглядом сородичей, вампир остановился на Редуксе и цокнул языком.

— Приветствую, сир, — отозвался тот и склонил голову. Оро проигнорировал его и обернулся к Мидасу.

— Я в возмущён твоим выбором спутников, Мидас. Я готов смириться с тем, что здесь стоят тореадор и малкавианы, но две соплячки, неведомо каким образом ставшие представителями моего клана, и нагараджа…

— Вы не помните меня? — равнодушным тоном поинтересовался Ренегат.

— С какой стати я должен? — возмутился Оро.

— Данте.

Одного этого имени было достаточно, чтобы мужчина моментально изменился в лице. Всю снисходительность как рукой сняло. На миг даже показалось, что он огорчён и подавлен, но Оро быстро взял себя в руки и, вскинув подбородок, процедил:

— Теперь вспомнил. — Он вылез из саркофага и отряхнул покрытый вековой пылью костюм. — Я хочу уехать отсюда. Отвезите меня в мой особняк.

— Не стоит, сир, — осторожно сказал Редукс и глупо улыбнулся.

— Там долгое время обитали шабашевцы, — сообщил Ренегат. Про то, что они и сами иногда там жили, он решил не упоминать.

Оро вздрогнул от отвращения и стиснул зубы.

— И зачем вы только пробудили меня? — спросил Оро.

— Пришло время, как сказала Старфиш, — ответил Мидас.

— Старфиш? Малкавианский пророк? Козырь всё также живёт в психиатрической лечебнице под Голливудом?

— Нет, сейчас он в академии искусств в Санта-Монике.

— Замечательно. Отвезите меня к нему. Но сначала я хотел бы переодеться. — Оро сбросил обветшалый пиджак, висевший на нём тряпьём, и протянул руку Мидасу. — Подай мне своё пальто.

Мидас со всем возможным для него смирением пожертвовал сиру свою одёжу, оставшись в приталенной рубашке с пятнами крови на воротнике. Оро накинул пальто на плечи, достал из саркофага лежавшую у стенки трость, которая за время его сна потемнела от налипшей пыли, и вышел из склепа под колющие взгляды сородичей.

Завидев процессию, следовавшую за Оро, Винтер закрылся в своей сторожке. От древнего вампира взаправду веяло опасностью, которую люди чувствовали издалека и предпочитали не показываться на его пути. Гордой походкой Оро вышел за пределы кладбища и остановился, высматривая автомобиль, который, по его мнению, подходил его светлейшей особе.

Редукс снял с фургона сигнализацию и открыл дверь для Ренегата и девушек. Увидев, на каком транспорте приехал Мидас, Оро одарил его недовольным взором.

— Я должен сесть в это?

— Боюсь, у вас нет выбора, сир.

— Какой кошмар! Неужели ты не додумался взять нормальный автомобиль? Ты меня огорчаешь, Мидас.

В конце проспекта из-за угла выехал сливовый додж чарджер и, проскочив на красный свет (благо, других машин в тот момент не было), притормозил рядом с Оро. Опустилось стекло пассажирского места, и в него выглянул Козырь, перегнувшийся через подлокотник.

— Присаживайся, друг, я приглашаю тебя погостить в моей скромной обители, — сказал он с глубочайшей учтивостью.

— С удовольствием, Джозеф, благодарю тебя.

Оро сел в автомобиль, и тот сразу же сорвался с места, помчавшись домой.

— Я буду целовать песок, по которому ходил Козырь, за то, что он избавил нас от Оро, — сказал Редукс.

— Не забывай, что он же нас и надоумил его найти.

Сородичи загрузились в фургон, и он тронулся следом за доджем.