Пока она бездействовала, второй противник успел прийти в себя. Он бросился к Занозе, чтобы нанеси удар, но путь ему преградил Мидас и, перехватив его руку, попытался отобрать вакидзаси. Малкавианка наконец очнулась и, замахнувшись, рубанула по предплечью квей-джин, но он отскочил, подставив под атаку Мидаса, и тот лишь чудом увернулся от тесака, просвистевшего у груди. Вывернувшись из цепких рук вампира, азиат принял боевую стойку.

— Оружие тебе не поможет! — крикнула Заноза. Она подняла ладонь и направила на противника психическую волну, несущую пожирающее сознание безумие.

Мужчина вскрикнул, зажмурился и стиснул зубы до скрипа, словно в его голове взорвалась множеством осколков боль. Он упал на колени и упёрся ладонями в землю.

— Kore wa nani desu ka? Kore wa nani desu ka? Kore wa… — повторял он вполголоса, мотая головой.

Неожиданно он выпрямился и, взяв вакидзаси остриём к себе, вонзил его в живот под нижним краем нагрудника. Лезвие меча легко рассекло плоть от одного бока к другому, длинная рана разверзлась кровавой пастью, и из неё вывалились серые кишки. Заноза рывком отсекла азиату голову так, что последняя осталась висеть на лоскуте кожи, запрокинутая назад. Ритуал завершился, тело разложилось, оставив после себя лишь меч, одиноко лежащий подле чёрной маски.

— Уходим, — сказал Мидас, хватая женщину за руку.

До парковки, на которой они оставили додж, сородичи шли пешком через подворотни и канализацию, чтобы скрыться от возможной погони. В академию прибыли почти под утро.

Козырь ждал их возвращения и потому, едва Мидас преступил порог, завёл с ним диалог:

— Как прошла встреча?

— Тейлор был предателем, а Хьюго настропалил его против меня. Я уверен, что ты это знал.

— Раскусил, — только и ответил примоген и пожал плечами. — Не серчай, Мидас, я отправил с тобой моего лучшего бойца. Уверен, Заноза оказала тебе посильную помощь.

— Мне от этого легче не становится. Как я могу доверять тебе, если ты подвергаешь меня опасности?

— Тебе не придётся. Занимайся своими делами, а дипломатией будет занят кое-кто другой.

— О ком ты говоришь?

Козырь кивнул Старфиш, которая сопровождала его, давая ей слово.

— Мне было видение, — сказала она. — Пришло время ввести в игру Оро. Ищи покойницу в подвенечном платье, что много лет обитает на кладбище в Даунтауне. Она укажет, где он.

— Ива? — вспомнил Мидас.

— Я не ведаю её имени. Тебе придётся самому выяснить, кто она и откуда знает об Оро.

Пробуждение Оро требовало основательное подготовки. Мидас не знал, сколько Оро пролежал в торпоре, наверняка, более пятидесяти лет, а значит, ему понадобится значительное количество крови, чтобы восстановиться. Мяускул предложил зайти к его старой знакомой в банк крови, но Мидас напомнил ему, что Кристалл сотрудничала с Сиреной, а так как барон Санта-Моники мертва, есть вероятность, что банк крови разнесли в пух и прах её старые враги.

— Я знаю, где найти Кристалл, — сказала тогда Мара. — Я вела с ней дела от лица Сирены.

— Что ж, заглянем к ней и посмотрим, что из этого выйдет.

Мидас взял с собой только Мяускула, Мару и Грёзу, оставив остальных под крылом Козыря, но предупредил их, чтобы в случае опасности они искали убежище в другом месте.

Кристалл жила в спальном районе в квартире почившей бабушки, что облегчало её жизнь, лишая непосильных трат на собственное жильё. Она располагалась на шестом этаже, напротив находилась лишь лестница, которая вела на крышу. Входная дверь была приоткрыта, сородичи насторожились. Первым внутрь бросился Мяускул.

Холл, гостиная и кухня маленькой квартиры Кристалл были объединены в одно помещение, а в глубине находилась спальня с примыкавшей к ней ванной. Кто-то, кто побывал здесь до сородичей, перевернул всё верх дном, причём сделал это в приступе ярости, а не в поисках хозяйки, потому как вряд ли та могла прятаться в диванных подушках, разорванных в клочья, и разбитой посуде.

Гангрел посмотрел на Мидаса и коснулся пальцем виска, предлагая прочесть его мысли.

«Я не чувствую чьего-либо присутствия, только запах хвои», — сказал он.

— И правда, очень навязчивый аромат, — ответил вслух Мидас и задержал дыхание.

— Это пахучка для автомобилей, — сказала Грёза, — у отца такая. Но зачем она нужна в доме?

Мяускул повёл носом и направился туда, откуда запах был сильнее всего — в спальню. Эпицентром зловония оказался платяной шкаф, плотно прилегавший к внутренней стене дома, он весь был завешан ароматизаторами. Кристалл, ни живой, ни мёртвой, нигде не оказалось.

Осмотрев шкаф, Мара вдруг пригнулась и стала дёргать на себя решётку вентиляции, проём которой был достаточно широкий, чтобы в него могла пролезть худенькая девушка. Кто-то внутри завопил и стал ползти по трубе прочь от преследователей. Мяускул оттолкнул Мару и, оторвав решётку, просунул голову в вентиляцию.