И еще один глупый просчет! Все-таки заметила! А Лаора-то радовалась, что Эраника не спрашивает…

— Тогда ты ее подержи до приезда Дерка, — тоже понизила голос соседка. — Пусть он разбирается. Твои скоро вернутся. Вы ее схватите и держите. А я скажу солдатам. Поблагодаришь еще меня. Она точно из этих.

Сердце Лаоры колотилось так быстро и сильно, что она слышала его лучше шепота женщин. Девушка до боли сжала в кармане орех. И отсюда нужно бежать, скорее бежать, чтобы не застрять в какой-нибудь темнице, где ее не столь легко будет обнаружить, но откуда она и не успеет убраться вовремя.

«Когда происходят непонятные катаклизмы, люди ищут виноватого — того, кто по какому-либо признаку может отличаться от них. Так, в землях, где мало направляющих, природные бедствия приписывают магии, что оборачивается зачастую полной глупостью: ловят и изводят не способных дать отпор деревенских дурачков, тогда как любой направляющий, способный устроить наводнение или ураган, не только не попадается в их дрожащие от паники руки, но и если бы попался — обрушил бы на них еще большие несчастья. Так ищут иноземельцев среди строителей рухнувших домов, так ищут выживших из ума стариков, которые могли бы заразить коров и спровоцировать массовый падеж, продав душу демонам. Это свойство разума большинства, какими бы милыми людьми они ни были большую часть своей жизни. Создать иллюзию, что все под контролем», — так учил Син Арно. Сейчас Лаора вспомнила эти слова, и ей стало не по себе.

Неужели и в чудесные Синие земли проник этот яд?

Не ожидая больше, девушка подперла дверь хлипким стулом, пробралась в дальнюю часть кухни, вдоль чулана, и там в тесный, заставленный садовым инвентарем закуток. Маленькое окошко бликовало над похожими на хворостины ручками метел, граблей и щеток для пола. Пытаясь не грохотать, Лаора аккуратно начала разбирать завалы, не рискуя ставить завесу: а вдруг по следу магии ее тоже сумеют как-то отследить?

Когда к окошку стало возможно подобраться, девушка попыталась приподнять раму, но та оказалась плотно забита. Лаора с силой тянула вверх, сдирая кожу, но полотно не поддавалось. Дверь тем временем дернулась, но стул удержал ее. Лаора затравленно поглядела на дрожащее дерево — и с утроенной силой толкнула раму.

— Почему дверь не открывается? — раздался недоуменный голос Эраники. — Девочка, ты там?

— А я тебе говорила, — прошипела ее собеседница. — Заперлась, тем лучше. Я скоро! Следи за домиком, не упусти ее!

Лаоре же удалось открыть окно на треть — и оно застряло. Тогда она подобрала метлу с крепким черенком, сунула кончик в дышащий холодом проем, а сама всем весом навалилась на царапающие даже сквозь ткань прутья. Получилось!

Лаора подтянулась вверх — и, не удержав равновесия, рухнула с другой стороны прямо на спину. Удар о землю выбил из нее дух, но больно отчего-то не было, как если бы она упала не на промерзшую грязь, а на пуховую перину. Это было столь невероятно, что Лаоре на миг показалось, что она не упала, а плавно соскользнула, и вдруг накатило невероятное чувство абсолютной безопасности, неуместное здесь и оттого еще более острое. Но оно прошло так же быстро, как и возникло.

Над ней в окне бился на ветру оторванный кусок подола. Целительница вскочила, ухватилась за ткань и дернула на себя, та с треском отцепилась, но отдельные нитки остались бахромой висеть на гвоздях.

— Ты убегаешь. — Тихий, разочарованный голос Эраники звучал как-то тускло.

— Я… — Лаора повернулась и увидела, что женщина держит в руках вилы, но совсем не так, как если бы хотела атаковать: зубцами упирая их в землю. — Да. Эраника, простите меня, мне нужно идти. Вы правы, я не та, кем представлялась… Но клянусь вам, герцог меня знает, мы дружим, и мне нужно к нему. Пожалуйста, не стойте у меня на пути, прошу вас, — отчаянно выдохнула она, видя сомнение в грустных глазах. — Я не могу сказать вам всей правды ради того, чтобы вы не оказались в опасности! Даю вам слово. Я так вам благодарна! Пожалуйста!

Эраника медленно кивнула — и Лаора бросилась прочь, не оглядываясь.

Бывалые вояки, суровые, истрепанные жизнью, с потемневшими от ветра лицами, лишь мельком глянули на гостью: темное лицо, ставшее от сока грецкого ореха скорее невероятно чумазым, чем смуглым, убранные под отхваченную от платья и вывернутую наизнанку ткань волосы — среди светловолосых синеземельцев каштановые локоны слишком бросались в глаза, непристойно выглядывающая из-под поношенного плаща нижняя юбка — расшитый золотом подол пришлось оторвать, чтобы не привлекал внимания по пути. Да и сам плащ с чужого плеча, слишком длинный, волочащийся по земле…

В общем, Лаора не удивилась, когда ей отказали не только в аудиенции с герцогом, но и во входе. Она предполагала, что такое может случиться. Как иначе, если они с Арно, словно зазнавшиеся снобы, никогда не общались с молчаливой охраной, открывая портал сразу в гостиные залы семьи Стелеров? Лаору знали в лицо пара служанок, да те безымянные, что подносили напитки на пирах.

Сейчас в ее собственном прошлом поведении что-то казалось ей смутно неверным, будто она совершила какой-то неэтичный поступок. Но не время было исправлять эту призрачную ошибку.

Так что Лаора подготовилась, продумав варианты.

Те часы, что она провела, трясясь в седле чужой лошади, совсем ее измотали. Девушка не привыкла к езде верхом, недорогая упряжь оказалась очень неудобной, на морозе жесткая тканевая уздечка царапала онемевшие руки. Стратацит находился в долине, пустой и открытой всем ветрам, и холодный воздух истрепал привыкшую к теплу и комфорту целительницу.

Чем дальше, тем с большей нежностью она вспоминала уют дома Сина. Сейчас зимний сад, простые камины, высокие, но закрытые завесами теплого воздуха окна, мягкие ковры и горячая купальня казались кусочками другого мира. Здесь, посреди недружелюбной ночи, вдали от всех, кто мог бы помочь, девушка ощущала себя маленькой и одинокой, несмотря на магию, которую прятала как карту в рукаве и которая, по словам опекуна, всегда должна была являться ее опорой.