— Марк, он…

— Разбит и подавлен, но не бойся за супруга. Я помогу тебе вернуться.

— Время ускользает, — тихо сказала я. — Агна говорит, что я скоро умру. Не понимаю, как такое возможно. Мы ведь преодолели хатху! Я своими глазами видела!

— Вы видели то, что вам было позволено увидеть, Габриэль. Чтобы Марк и остальные не потеряли веру в себя, чтобы ты не отчаялась раньше времени, и создавалась та ложь.

— Значит, теперь самое время для разочарования? Сейчас мне позволено орать от отчаяния? — тяжело дыша, спросила я. Встать бы, схватиться за волосы, ударить ногой по камню!

— Прости, Габриэль. У каждого своя судьба. Думаю, тебе нужно просто жить, пока есть время для счастья. Просто любить, пока ещё возможна любовь. А потом вы с Марком вместе решите, как поступить.

— А что же Агна?

— Ты справишься с ней. Я лишь немного помогу.

— Труп сразится струпом, — пробормотала я.

Цахтал покачал головой.

— Она ввела тебя в заблуждение, Габриэль. Между вами одно существенное различие — ты узнаешь время своего ухода, но не мертва в настоящем. Она — мертва изначально, и не ведает, когда растворится.

— Она сказала, что бессмертна.

— И соврала. Ни одна тень не будет жить без света. Отними его, и эта тварь уйдет.

— Не понимаю, зачем ей было меня убивать? Где логика? Она ведь сама сказала, что может только благодаря мне попасть в реальный мир!

— Или благодаря Дайре, — улыбнулся Цахтал. — А ещё пробраться с кем-то из мужчин. У неё есть варианты, просто ты была самым удобным. Но прозвучал отказ, и Агна поняла, что не убедит тебя.

Я пыталась переварить услышанное, но в голове сидел только один вопрос: сколько же мне осталось? Потом я медленно села, даже не пытаясь поглядеть на рану, а затем встала. Ноги держали крепко, хотя состояние было тряским.

— Мне придется с ней сражаться?

Цахтал кивнул.

— Магией? — уточнила я.

— Не только своей. Никто из твоих друзей не останется в стороне.

— Толпой на одного? — нахмурилась я, и монстр рассмеялся.

— Благородство для чудовища — все равно что лазейка в броне для не слишком острого клинка. Покажи слабое место — он ударит тотчас. Агна — не человек, Габриэль. Она может желать, ей ведомы страсти, но многие из тех чувств, что делают вас целостными, не доступны отражениям. Сейчас твои друзья у подъема на плато. Марк правильно понял: туда лучше не лезть.

— Но ты сам сказал прийти! — возмутилась я, совершенно не стесняясь повышать голос на предка. Почему-то с ним было легко разговаривать и чувствовать себя прежней.

— Я испытываю вас, Габриэль. Не потому, что получаю от этого удовольствие, а чтобы сделать сильнее. Сейчас на Атре не всё спокойно, и виной тому именно это место — Плато Разлома. Его энергия и мощь вскоре повлекут за собой страшную битву. Хотя оно — лишь орудие, а выбор всегда делают люди. Агна должна уйти, Габриэль. Убить её вы не сможете, так как не овладели некоторыми важными способностями. Но прогнать — да.

— Светом?

— Именно.

— Только им?

— И стихиями, конечно. Вспомни, как ребята выдували радужные шары. Пусть сделают так ещё раз.

Нужно было решиться.

— Я… Сколько мне осталось? — прошептала, а у самой поплыло перед глазами.

Цахтал склонился и спокойно, как о давно решенном, сказал:

— Тринадцатое октября, Габриэль.

Мой горький вкус. Я замешала тесто для пирога сама, своими решениями.

— Значит, всё было зря?! — вырвалось само, надрывно и злобно. — Не отправься мы на этот остров, и ничего бы не случилось? Я почти мертва, Атра все равно страдает, Грозовой дом разрушен!

— Ты не права, Габриэль. Вы обрели поддержку и спасли Лео.

Я покраснела. Ну, конечно. Стоило вспомнить счастливые вопли Марка, когда он обрел брата…

— Да. Прости. Как я могу быть такой эгоисткой? Просто… Оказалось, что мой век совсем недолог. Я не успела налюбиться, понимаешь? Не хочу причинять Марку эту боль. Он не заслужил новой муки. Ты же знаешь, какой он хороший… Пожалуйста, скажи, что мне делать?

Я расплакалась прямо перед великим предком, но стыдно не было. Цахтал был монстром лишь в легендах, а сейчас со мной стоял чуткий и преданный друг.

— Смерть бывает разной, Габриэль, — сказал он. — Твоя не похожа на остальные. Я расскажу тебе одну древнюю легенду, которую никто уже не помнит. Когда-то на Атории жил юноша, и у него была большая семья — мама и пятеро младших сестер. Его звали Зар. Он трудился дотемна и вставал засветло, чтобы обеспечить их необходимым, но семья всё равно жила бедно. Да и что может молодой парень? Не жалея сил, он вспахивал поля, корчевал пни, брался за любую работу, пусть самую тяжелую. И вот однажды к нему пришла Смерть. Никто не вечен, тем более если надрывает и тело, и сердце непосильным трудом… «Я заберу тебя сегодня ночью, — сказала она. — Попрощайся с родными». Беспомощный в этой неравной битве, юноша так и сделал, но когда он пришел в лес, звездное небо открыло ему великую тайну. Ты ведь знаешь, Габриэль, что светила можно складывать в рисунки и слова? Он сумел прочесть высоты и, когда пришла Смерть, встретил её без страха. «Я не иду с тобой», — сказал парень. Такого владычица судеб не ожидала, и ей стало интересно, что он придумал. «Ты устал. Ты слаб. Ты смертельно болен», — сказала она. «Я слаб, но только стоя на этой земле. Я могу отдохнуть за чертой мира — и обрету новые силы. Я поборю свой недуг зельями, что творятся в иных пределах», — отозвался юноша, и Смерть поняла, что случилось. «Я открыл Небесный путь, — сказал Зар. — И ухожу по нему в иную судьбу. Но буду возвращаться с новыми кусочками жизни и дарить их близким, чтобы они были счастливы». «Ты навсегда потеряешь для себя прежний мир, но я уважаю твой выбор», — сказала Смерть. Она хорошо знала, что на стороне юноши один из самых главных законов Семи миров: о том, что сердце в каждом из них бьется иначе. И Смерть склонила голову и не стала спорить, ведь оба они понимали, что, продлив жизнь на звездном пути, Зар рано или поздно всё равно умрет. И юноша ушел в бархат черного неба, растворил себя в потоке другой судьбы. Он обрел силы и сумел побороть данность, чтобы никогда не покидать свою семью. Теплом души, яростным огнем преданности он согревал их издалека, глядел сверху живыми бусинами небесных светил, а порой, когда хватало мочи, приходил навестить и всегда приносил дары: любовь, нежность и доброту. Сестры Зара нашли любимых, мама состарилась и радовалась внукам. А он продолжал присматривать за ними, пока не обрел собственное счастье, что длилось до самой его кончины. Но это уже другая легенда, Габриэль. Когда-нибудь, возможно, я расскажу и её.