— Не надо, не трогай их.

Он склонился и мягко коснулся моих губ. Наконец-то поцелуй!

— Тебя приятно целовать, Габ.

Меня словно отпустило, и я потянулась к Марку, робко касаясь его груди.

— Дом был мертв, я был мертв, но ты принесла жизнь в Солнечное поместье. Чудесная влага, питающая радостью. — Он прижал мою ладонь. — И сердце снова бьется. Повернись на живот.

Я послушно легла, и Марк убрал наверх длинные пряди. Пальцы коснулись затылка, прошлись по плечам, ничего не упуская, легли на лопатки. Прикосновения были внимательные и сильные.

— Зачем касаться? — тихо спросила я.

— Иногда токи не увидишь обычным взором.

И его руки опустились ниже, к пояснице и локтям. А потом легли на мои ягодицы и сжали их, прошлись по бедрам. Я вздрогнула — Марк тронул чувствительное место в самом низу живота. Ласковые пальцы сперва коснулись едва ощутимо, а потом заскользили, поглаживая с силой и нажимом. Я настолько не была готова к подобным прикосновениям, что вскрикнула.

— Тихо, маленькая, — прошептал он, склоняясь и целуя меня в шею. — Ты готова, — пробормотал мужчина, но я не понимала, о чем он. — А ведь я только начал, Габ.

Он тихонько пошевелил пальцем, заставляя меня изогнуться.

— А… — выдохнула я, и мужчина перевернул меня на спину.

— Ты податливая, Габи. Мне приятно тебя ласкать, — сказал он. — Хочешь ещё?

— Да.

Я бы сказала что угодно, лишь бы он не остановился. Марк круговыми движениями, мягко ласкал мое чувствительно место, и я развела ноги, подаваясь к его руке. Хотелось стонать в голос — громче, протяжней. Хотелось ощутить его горячее тело. Я прикрыла глаза. Смотреть на Марка не хватало решимости, я и так была во власти возбуждения и совсем себя не контролировала.

— Не напрягайся, — прошептал он, — откинься.

Я попыталась расслабиться, но чем дальше — тем больше дрожащего возбуждения во мне появлялось. Густое наслаждение прошлось по телу — Марк положил вторую ладонь мне на грудь, погладил, прошелся пальцами. Потом он проделал то же со второй грудью, и я ощутила на животе его дыхание. Ласковые губы тронули пупок, поднялись наверх по впадинке меж ребер, и он принялся целовать мою шею. Молясь, чтобы Марк не попросил убрать руки, я погладила его сильные плечи, ощупала, наслаждаясь, все напряженные мышцы. Волосы… Какие они у него были сухие и легкие! Наплевав на сдержанность, я запустила пальцы в его пряди, принялась с силой массировать затылок. Он молчал, продолжая целовать меня, вторая рука дарила прекрасное наслаждение. Хорошо! Я опустила ладонь вдоль поясницы, но до ягодиц не достала. Как жаль! Может, он позволит мне чуть сдвинуться вниз? Нет, не разрешил.

— Ты разденешься?

— Хорошо, что напомнила, — хмыкнул он. — А то я увлекся.

Он снял штаны и быстро вернулся ко мне. Сильные пальцы проникли чуть глубже, и я замерла.

— Больно?

— Самую малость… — прошептала я смущенно.

Марк двинулся дальше, и я задышала быстрее. Это было невообразимо хорошо! Когда он чуть сильнее надавил, я застонала.

— Остановиться?

— Нет! — шепотом воскликнула я.

Он принялся двигать рукой, то глубоко проникая, то дразнящими укусами в шею сводя с ума. Когда пальцы его замирали, я тоже замирала, чувствуя, что если он не продолжит — заплачу. Но Марк продолжал, и медленно подбирался ко мне всё ближе, пока не прижался всем телом. Я обхватила его, он обнял меня и склонился, целуя в губы. Не представляла, что поцелуи бывают такими влажными и глубокими! Оказывается, я вообще не знала, насколько удивительна близость. Язык Марка был твердым и настойчивым, и непременно находил мой, подразнивая, лаская, заставляя отвечать. Впрочем, отнюдь не эта твердость пугала меня больше всего…

Он подхватил меня под колени и опустил ниже, устраиваясь меж моих бедер. Нормально дышать я не могла — хватала воздух, словно вот-вот должна была утонуть. Сейчас всё случится. Главное, вытерпеть. Почувствовав, как настойчиво Марк проникает внутрь, я испуганно застонала и уперлась в его грудь ладонями.

— Пожалуйста, не бойся, — тихо попросил он.

Я снова обхватила супруга за шею, но решимость моя таяла с каждой секундой. Если в самом начале так больно, что же будет потом? Марк нахмурился. Конечно, он почувствовал, как я напряглась.

— Попробуем иначе, — сказал он. — Тебе, наверное, будет проще, если коснешься меня.

— Я не знаю, — пробормотала я. — Пожалуйста, не сердись. Мне… немного страшно.

Он нежно поцеловал меня в лоб, и попыток завершить начатое больше не делал.

— Я понимаю, Габ, но боль стоит на пути многих открытий, и её придется преодолеть. Откуда ты знаешь, может, дальше будет легче?

— Я читала, — пробормотала я, краснея. — Правда, без подробностей… К тому же не понимаю, как ты вообще сможешь… Ну, потому что…

Марк хмыкнул.

— Почему же не смогу, котенок?

Я покраснела. Неужели все мужчины были такими огромными внизу?..

— Просто там так узко, а ты… Большой. Я не сомневаюсь в тебе, — поспешно добавила я, с сожалением отпуская то блаженство, что зародилось от его прикосновений. — Я все испортила, Марк… — И, не выдержав, расплакалась.

Но супруг не рассердился. Он слез с меня, подхватил на руки и понес в ванную.

— Ничего ты не испортила, Габ. И поверь, большой я или нет, ты не такая уж маленькая внизу. Как, по-твоему, женщины рожают? — Он поднял меня выше и поцеловал в кончик носа. — А я дурень. Приперся с дороги — пыльный, грязный — и сразу полез к тебе… К тому же нужно было начинать с нежности, а не со страсти.