Торми сощурился.

— Кажется, мы увлеклись, Марк. Прости. Я постараюсь понять вас.

— Стараться будешь ночью, Торм. А сейчас надо думать.

— Пойдем на веслах, — сказал капитан. — Хуже нет без рук остаться перед лицом зла. Сейчас всем спать. Погода ясная, я не проморгаю угрозу. Пусть несколько человек останутся грести. Устанут, но ночью отдохнут. Остальные — готовьтесь.

Я облегченно выдохнула и кивнула.

— Хорошо бы знать, к чему.

Никто не спал, но продвигались мы крайне медленно. Не по два гребца, как прежде, а по одному и через скамью. Напряжение сводило с ума, у меня даже пальцы тряслись. Марк, который греб днем, спать не пошел, он стоял рядом со мной, полный сил. Напитавшись от большого собрата, Солнечный готовился встречать любую опасность.

— Как это будет? — пробормотала я. — Если мы все же умрем?

— Если быстро — то не больно, — тихо ответил супруг. — Но поверь, маленькая, никому не хочется уходить во тьму. Моряки постараются сделать все возможное. Торми постарается. И я. Благодаря тебе у нас есть силы.

— Только у меня их нет. Это путешествие в будущее вытянуло все соки. Кажется, будто вступая в противоборство со временем, ты сокращаешь жизнь на несколько месяцев.

— Или на то количество дней, что отсчитал назад, — тихо сказал Марк. — Это правда, Габ. Поэтому я был так зол на остальных. Они не представляют, чем ты жертвуешь.

— Значит, это магия, похожая на твою?

— Именно. По ночам я слаб, ты знаешь это. Но гроза может начаться в любое время суток, и в этом твоя сила.

— Ничего, всего-то несколько дней, — попробовала взбодрить нас обоих я.

— Каждая минута важна, котенок. Каждый миг, если он счастливый. Жизнь скоротечна.

Я вздохнула. Так говорила и бабушка, когда до её смерти оставалось несколько дней. А судно между тем скользило по гладким водам, и ничто не предвещало беды. Хорошо, что у нас было несколько пар глаз и сильные руки, но кто поручится, что этого будет достаточно?

— Ветер, — вдруг сказал Торми. — Нехороший.

Льдом резануло по щекам, и сердце забилось. Нечто вот-вот должно было возникнуть из мрака.

— Скалы! — прозвучал резкий окрик.

Не черные, это точно, но наверняка не менее опасные.

— Поворот! — скомандовал Торми.

Значит, все же рифы. Но как они погубили нас так быстро? Внезапно туман шелохнулся, расступаясь позади судна. Никто не смотрел туда, кроме меня, и я завопила как резаная — на нас шла огромная, бесшумная волна высотой, казалось, до самых звезд.

— Марк!!!

— Торми, хатха! — отозвался Марк громовым голосом. — На корме и движется ветром!

Я знала, что хатхой называют крайне недружелюбный дух моря, чаще всего глотающий суда пастью из поднятых вод. А «движется ветром» означало, что у нас всего несколько секунд, и едва ли мы могли успеть что-то предпринять. Я прижалась к супругу.

— Прости меня.

— Всем держаться!!! — гаркнул капитан. Думаю, этот вопль услышали даже те, кто дремал в трюме. — Вяжите узлы, ребята!..

Супруг толкнул меня к мачте, прижал, обхватил руками, даже умудрился обмотать канатом вокруг пояса.

— Не умирай… раньше смерти, — успел сказать Марк, и гулкий стон перекрыл все звуки.

Последние его слова я читала по губам, и болью отозвалось в сердце заветное признание. А потом Сайвул вдруг ожил. Нос корабля стал головой, корма — подвижным крупом с коротким хвостом. Мачты превратились в шерсть, выбоины по бокам стали лапами… Нас встряхнуло, уронило на палубу и с ужасающей скоростью развернуло. Кажется, я даже прикусила язык и ударилась о собственное колено. Разум говорил не смотреть на волну, но я глядела все равно.

И она была страшнее моих снов, хуже всего, что могло прийти. Плотная водная стена, разгрызающая туман, несущаяся с огромной скоростью. Когда мы начали взбираться на неё, я все же зажмурилась. Было мокро, пальцы скользили. Если бы Марк не привязал меня — мы бы давно рухнули вниз. Палуба-туловище содрогнулась — зверь под нами рычал. Он мощно загребал лапами, и поднимался все выше на гребень.

— Рывок!!! — долетел до меня голос капитана.

Марк стиснул меня до треска в костях, и мы ушли под воду. А когда вынырнули, корабль был обычным кораблем, правда, потрепанным. Океан медленно опускал нас на привычную ровную гладь, и туман становился белым. Отовсюду слышались хриплые всхлипы — далеко не пугливые мужчины тряслись, как мокрые котята. Хатхи всегда были очень холодными.

Я не успела как следует вдохнуть — Марк поцеловал меня. Это прикосновение было доказательством того, что все мы живы.

— Всё хорошо, — прошептал он.

— Хорошо, — отозвалась я, задыхаясь от холода, пережитого ужаса и облегчения. — Ты весь мокрый!

Марк хрипл рассмеялся.

— Ещё бы. Всё-таки ушли прямо внутрь волны! Пойдем в постель, а? Ну, греться…

Я затряслась, путая смех с рыданиями.

— Думаешь, мы больше не нужны на палубе?

— Дальше они сами справятся. Видишь, туман чуть отступил и океан спокоен. Хатхи парами не ходят.