Остекленевшим взглядом я следила за завершением ритуала и лишь на сотые доли процентов осознала, что все происходило в реальности. А затем все стихло.

Набравшись решимости, я подняла голову и тут же встретилась с холодным и колючим взглядом брата.

— Я отрежу тебе язык и вырву глаза, если ты хоть кому-то проболтаешься о том, что видела здесь, — произнес он.

Я поджала губы.

Давно он со мной так не разговаривал… А это, оказывается, ранит.

— Поняла, брат, — ответила я тихо.

И почувствовала, как метка на запястье начала гореть. Наш договор был исполнен. Теперь меня ничто от него не защищало.

— Не называй меня так, — резко оборвал меня он. А потом втянул в себя воздух и сморщился. — От тебя разит светом. Убирайся. И не попадайся мне на глаза.

Чего-то такого я и ожидала, хотя на душе все равно стало так паршиво, что хоть вой.

— Да, — пробормотала я и, развернувшись, почти побежала к чернеющему проходу коридора, ведущего на поверхность.

В кромешной темноте я то и дело спотыкалась и едва успевала удержать равновесие, хватаясь за стенку, и мозг с мазохистическим наслаждением тут же напомнил мне о теплой ладони Ридриха, за которую я держалась по пути сюда.

Меня будто ударили под дых, и из груди выбили воздух. Я знала, что будет тяжело, но почему никто не сказал мне, что настолько?

Как могла я загоняла обратно слезы и упрямо шла вперед, не останавливаясь.

Это временно. Потом будет легче. Обязательно будет. Я же… Я же не по настоящему была в него влюблена или что-то такое. Я просто заигралась в милую младшую сестричку.

Да. Именно так.

Вот только почему-то, выбравшись из подземного хода я ощутила влагу на щеках. Зло утерла слезы и размашистым шагом направилась к лошадям. На коня Ридриха я даже не посмотрела, вскочила на свою белую кобылку (которую подарил мне брат, но об этом мы вспоминать не будем) и, пришпорив ее, во всю прыть помчалась подальше от замка.

Рука саднила, как и сердце.

Но я лишь гнала лошадь вперед. Я не собиралась возвращаться в резиденцию эрцгерцога. Ридрих теперь был опасен для меня. Я знала слишком много его тайн, и лучше было не попадаться ему на глаза, дабы лишний раз не провоцировать.

Я направлялась прямо к отцу.

Планы менялись. Мы покинем столицу раньше, чем закончится неделя.

***

Из отрывка древней легенды…

Многие сотни лет назад существовало королевство Лэстнейст. Поначалу оно мирно уживалось с остальными державами, но затем к власти пришел кровавый тиран, начавший жестокую завоевательную войну. К сожалению, его амбиции были больше военной мощи страны, и вскоре королевство оказалась на грани краха.

Захватчики вторглись на территорию Лэстнейста и метр за метром уничтожали все то, что было дорого людям. Они ограбили жителей, насиловали женщин, забирали детей в плен.

Король не вынес кары за свои деяния и сошел с ума. Королевство, оставшись без правителя с юным наследником, которому едва исполнилось двенадцать, было обречено на гибель.

И тогда один из сейров, Диес Абенаж, больше не в силах наблюдать за страданием своей страны, решился на ужасный поступок. Он спустился в подвал своего замка и там исполнил запретный призыв тёмный сущности - демона.

Диес умолял даровать ему силу, и тьма откликнулась на его зов. Но плата за могущество была непомерна. Демон велел мужчине умертвить горячо любимую жену, а затем наполнить серебряный кубок ее кровью и испить из него. Диес отказался, однако его супруга, подслушавшая разговор, вошла в зал и вложила клинок в ладонь мужчине.

Дело было сделано. А жертвенная кровь уничтожила все до единого чувства в сердце мужчины кроме ненависти и жажды мести.

Пред обретшим силу сейром Абенаж склонялись целые армии. Никто был не в силах обуздать его непомерную мощь. И три года спустя Диес преподнес юному королю с десяток захваченных стран.

Так началась история проклятого рода Абенаж и оберегаемой им империи.

___________

Завтра нас ждет последняя часть первой книги

Когда я влетела в храм, мирно молящиеся священнослужители, сидя на белоснежных подушках, встревожились и заозиралась, как нахохлившиеся птицы на своих жердочках.

Я лишь мельком прошлась взглядом по помещению с мраморными стенами и витражному потолку, заливающему помещение прекрасным золотисто-голубым светом, и не найдя отца, обратилась к первому попавшемуся мужчине в белоснежной робе.

— Где Святой?

Тот, явно придя в замешательство, оглянулся на своих братьев, и после некоторой паузы ответила мне, тщательно подбирая слова:

— Сейра Абенаж, прошу меня простить, но Святой сейчас не принимает никаких посетителей.

— Доложите ему обо мне. Меня он примет, — я сдула лезущую на лицо каштановую прядь волос и скрестила руки на груди.

Священник пришел в еще большее замешательство. В конце концов, о нашей родственной связи с Лендрисом никому известно не было, и для них я была просто зазнавшаяся сейра с манией собственного величия и верой в то, что все двери должны распахивать перед ней по щелчку пальцев.