– Чем жать-то?
– зло спросил Степан.
– Голыми руками?

– Хоть руками, хоть зубами, - обернулся к нему Алексей.
– Плохо на фронте.

Он замолчал и начал перекидывать костяшки тяжелых счетов, лежащих перед ним на столе. Дни и ночи беспрерывных боев пересчитывал? Убитых или раненых?

Все угрюмо молчали. Слушали, как сухо щелкают, будто стреляют, кругляшки на счетах.

Федор вдруг снял с себя треух и шмякнул об пол:

– Без инструмента сробим!

Санька лихо завернул рукава своей кацавейки и крикнул:

– Даешь!.. Пошли, Леха!

Алексей опять провел ладонью по лицу и сказал:

– Сейчас... В глазах карусель какая-то.

– Поспать бы тебе...
– вздохнула Настя.

Алексей только усмехнулся и потер лоб:

– Самое главное забыл... По решению Петроградского комитета комсомола формируется рота особого назначения.

– На фронт, братва!
– закричал Степан.
– Ура!..

– С фронтом придется подождать, - покачал головой Алексей.
– Нам поручается охрана революционного порядка в городе. Это по ночам.

– А днем?
– спросила Глаша.

– Броневики, - ответил Алексей и встал.
– Так что отсыпаться потом придется! Пошли в цех.

Алексей направился к дверям, но со двора вошел в гараж невысокий человек в кожанке и коричневых крагах. Остановился в дверях и громко сказал:

– Здорово, работнички!

– Здравствуй, товарищ Павлов, - пожал ему руку Алексей.
– Что с инструментом?

– Завтра обещали, - ответил Павлов, на ходу скидывая кожанку. Подошел к столу, снял с гвоздя на стене спецовку и, надевая ее, весело продолжал: - Я из них там всю душу вытряс! Понасажали, понимаешь, саботажников! Ему доказываешь, что инструмент негодный, а он тебе циркуляры в нос тычет! А как с запасными частями, Леша?

– Будут, - коротко ответил Алексей.

– Вот это хорошо!
– заулыбался Павлов.
– А то из дерьма конфету делаем!

Подошел к броневику и похлопал по корпусу ладонью:

– Ну что, бедолага?

– С рессорой не знаем, что делать, - сказал Санька.

– Дай-ка ключ!
– присел на корточки Павлов.

Обстукал рессору гаечным ключом, кинул его в угол и легко поднялся.

– Сваривать надо. Трещина. А ну, братка, давай инвалида в цех!

Он подпер плечом корпус броневика. К нему подбежали Степан, Федор и Санька. С другой стороны уперлись в боковые стенки руками Алексей и девчата.

– Раз, два, взяли!
– скомандовал Павлов.
– Еще взяли!..

Броневик медленно катился к выходу. У самых дверей Павлов крикнул:

– Саня, захвати домкрат!

– Сделаем!
– весело откликнулся Санька и побежал в угол, где лежали инструменты. Он с трудом поднял тяжелый домкрат и потащил его к дверям. На чердаке опять заворковали, забили крыльями голуби. Санька опустил домкрат на пол, осторожно ступая, подошел к лестнице, сел на ступеньку и замер, смешно вытянув шею. Увидел входящего в гараж Федора и отчаянно замахал на него руками.

– Ты чего?
– остановился в дверях Федор.

– Эх!..
– встал с лестницы Санька.
– Спугнул!..

– Кого?
– оглянулся Федор.

– Голубей, - направился к лежащему на полу домкрату Санька.
– Зачем вернулся?

– Тебе пособить.
– Федор взял у Саньки домкрат и взвесил его на руке.
– С полпуда потянет!

– Я бы и сам снес...
– улыбнулся ему Санька.
– Слушай, Федя... А ты почему в Союз не вступаешь?

Федор нахмурился и нехотя ответил:

– Погожу. Я человек основательный, разобраться мне надо. Пошли, что ли?..

– Пошли, - кивнул ему Санька и вдруг дернул Федора за рукав. Тихо!..

– Чего такое?
– испуганно присел Федор.

– Во!.. Слышишь?
– поднял голову Санька.
– Опять!
– И жалобно попросил: - Федя, снеси домкрат, а? Я залезу, посмотрю... Вдруг турманок мой к ним прибился. Взгляну хоть на него! А, Федя?

– Не свалишься?

– Это я-то?
– присвистнул Санька.
– Нет такой крыши, с которой бы я свалился!

– Ну, лезь!
– засмеялся Федор.

Санька побежал к лестнице, застучал ботинками по железным ступеням и скрылся на чердаке.

Федор взвалил на плечо домкрат и вышел из гаража.

На чердаке было темно. Только из слухового окна косо падал луч света и освещал узкую полосу засыпанного опилками пола. Санька огляделся, услышал, как голуби царапают лапками жестяную кровлю, и полез на крышу.

Голубей было всего три. Пара сизяков и белая с коричневыми крапинками голубка. Они неторопливо расхаживали по крыше. Потом голубка взлетела, покружилась над трубой, приглашая к полету, но, когда сизяки поднялись за ней, раздумала и уселась на карниз. Раздувая зобы и хлопая крыльями, сизяки присели рядом, по обе стороны от нее.