– Женя Горовский... Гимназист... Сочинял воззвание к молодежи, объяснил Стрельцов и, словно это могло оправдать его в глазах Заблоцкого, добавил: - В стихах!

– Неужели нельзя было отделаться от него раньше?
– остановился на площадке третьего этажа Заблоцкий.
– А если бы он еще час марал свои вирши?

– Как-то неловко было...
– возился с ключами Стрельцов.

– Сказал бы я вам, что ловко, а что нет!
– отстранил его Заблоцкий и первым вошел в кухню.

– Я принесу свечу, - шагнул следом за ним Стрельцов.

– Не надо.

Заблоцкий вынул из кармана коробок и, одну за другой зажигая спички, прошел коридором, потом, через кабинет, в столовую.

– Там прохладно, Вадим Николаевич, - предупредил Стрельцов.

– Это прибавит вам бодрости, - съязвил Заблоцкий.

Он подошел к окну, передвинул лампу на середину и вывернул фитиль.

– Вы кого-нибудь ждете, Вадим Николаевич?
– осторожно спросил Стрельцов.

– Я никогда никого не жду, - жестко сказал Заблоцкий.
– Если меня не вынуждают делать это! За оружием приходили?

– Нет. Никого не было.
– Стрельцов даже не скрывал своего страха.
– А если вдруг обыск? Я боюсь, Вадим Николаевич!

– Пейте валерьянку, - посоветовал Заблоцкий.
– Винтовки спрятали?

– Да.

– Где?

– В ванне.

– Идиотство!

– Но туда не заходят, Вадим Николаевич!

– Зайдут, - пообещал Заблоцкий.
– И перепрятывать будет уже поздно.

В дверь черного хода постучали.

– Не открывайте!
– приказал Заблоцкий и прислушался.

В дверь постучали еще раз. Осторожно, но настойчиво. Стук был условным: три раза подряд и два с перерывом.

– Дайте лампу.

Заблоцкий взял из рук Стрельцова лампу, быстро прошел через кабинет и вышел в коридор. Стрельцов заторопился за ним, задел в темноте вазу, и она с грохотом полетела на пол.

– Что там у вас, Стрельцов?
– крикнул из коридора Заблоцкий.

– Фамильный фарфор, Вадим Николаевич, - отозвался Стрельцов.
– Ваза и еще что-то... Вдребезги!

Женька заворочался во сне, но Стрельцов уже шел по коридору к кухне.

"Как близко стреляют..." - подумал Женька, открыл глаза и чуть не закричал от испуга: он был заперт в какой-то тесной клетке! На уровне головы виднелась деревянная стена с ввинченным в нее кольцом. "Для цепей!" - решил Женька. Локти упирались в другие две стенки, за спиной была третья. С трудом он сообразил, что во сне сполз с кресла и голова его теперь упирается в тумбу письменного стола. Кольцо это от ящика, с боков подлокотники, а сзади - спинка кресла. Женька потер занемевшую шею и решил, что пора выбираться на свет божий, но в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Сейчас сюда войдут люди и увидят, что он выползает из-под стола, как последний пьяный забулдыга. Позор! Женька опять спустился на пол.

В кабинет вошел Заблоцкий, высоко поднял лампу, огляделся и обернулся к стоящим в дверях женщине в клетчатой накидке с пелериной и человеку в темном пальто и шляпе.

– Никого!
– сказал Заблоцкий.
– Вам показалось, Павлов.

– Пуганая ворона, говорят...
– усмехнулась женщина и откинула вуаль на шляпке.

– Мне не до шуток!
– огрызнулся Павлов.
– На Литейном засада, на Рождественской тоже... И фельдшер не вернулся!

– Мог задержаться на той стороне, - пожала плечами женщина.

– А если взяли?

– У вас абсолютно надежные документы, - успокоила его женщина.

– Это вам так кажется, - проворчал Павлов.
– А если меня узнают эти... из мастерской? Стрелял-то в мальчишку я, а не вы!

– Не грубите, штабс-капитан, - плотно сжала губы женщина и направилась в столовую.

– Там же собачий холод!
– недовольно сказал Павлов.

– Вам не мешает поостыть, - опять усмехнулась женщина и прошла в столовую.

Женька до боли прикусил кулак, так вдруг ему захотелось закричать им, что они здесь не одни, что он не хочет их подслушивать, но не может не слышать.

"Замолчите! Замолчите же!" - в отчаянии заклинал Женька и закрывал уши ладонями.

Все было как в дурном сне: эти зловещие тени на стенах и потолке, красноватые отблески от раскрытой дверцы печки, сам он, нелепо скорчившийся на полу, и главное - то непонятное и страшное, о чем говорили эти люди.

Как они оказались здесь, у Стрельцова? Что общего у него с человеком, стрелявшим в мальчика? С убийцей! И почему здесь распоряжается эта женщина с властным холодным голосом? И кто тот, второй? А Стрельцов молчит! Неужели он заодно с ними? Нет, не может быть!