Не знаю, сколько я так пролежала, но слёзы так до конца и не высохли, когда в дверь робко постучались.

“Уходите!” - подумала я, беспрерывно всхлипывая и сжимая пальцы в кулаки до такой степени, что от впившихся в кожу ногтей остались яркие следы.

Стук не утихал, а вскоре я услышала голос Розабель:

– Арин, я знаю, что ты здесь. Открой, пожалуйста.

Не хочу никого видеть.

Хочу домой. К родителям в земной мир. Подальше от магии, жестоких драконов и принцев-эгоистов.

– Пожалуйста, Арина.

Что-то в голосе Рози заставило меня подняться на ноги и доковылять до двери. Буквально на ощупь щёлкнула замком и хрипло прошептала в образовавшуюся щель:

– Уходи, пожалуйста.

– Ариш, - мягко произнесла подруга, а я сквозь влажную пелену увидела в её глазах сочувствие и понимание.

Сама того не желая сделала шаг назад и пропустила Розабель в комнату.

– Что случилось?
– она уверенно приблизилась ко мне и крепко обняла, поглаживая по спину.

От этого трогательного в своей простоте жеста, я тут же выложила ей всё как есть. Про то, как Файрон оставил мне метку и солгал о её предназначении. О том, как его ложь поддержал наследный принц и закончила подслушанным разговором у боевого поля.

– Вытри слёзы, - Рози достала из кармана платок и протянула мне, а я машинально вынула его из пальцев и протёрла солёные, подсохшие дорожки, что уже начали стягивать кожу на лице.
– Нет, не пойдёт. Иди умойся, а потом будем держать совет.

– Ч-что ты имеешь в виду?
– запнулась я, недоумённо глядя на подругу.
– Какой совет? С кем?

– Иди, не бойся. Когда вернёшься, мы подумаем, как проучить Файрона Нивэна.

Умывание не особо помогло. Щёки продолжало щипать от слёз, глаза жгло, а вожделенная прохлада не давала облегчения. Вопреки общему мнению, все горести и печали не утекали вместе с водой в раковину, а накапливались внутри болезненным комом.

Тяжело вздохнув, я выключила кран, вытерла лицо, руки и шею полотенцем, после чего посмотрела на себя в зеркало.

Ужаснулась.

Всё ещё припухшие глаза, бледная кожа с голубоватым отливом и поджатые, бескровные губы. На голове воронье гнездо, которому и расчёска не поможет.

Выдохнув, я вышла из ванной со словами:

– Рози, не могла бы…

И от увиденного застыла на пороге. В комнате царил приглушённый свет, исходящий не от лампы, а от сотен маленьких светлячков, мерцающих под потолком и отбрасывающих тени на стены.

Маргарита деловито открывала бутылку из тёмного стекла, Рози раскладывала по тарелкам пирожные, пирожки, яркие канапе, а в центре, на большом блюде, возвышалась стопка пухлых бутербродов.

Завидев меня, девчонки заговорщицки переглянулись, а затем одновременно, как по команде, улыбнулись:

– Давай, садись за стол.

Оторопев от бурной деятельности, развернувшейся в моё отсутствие, я попыталась было возразить, что мне сперва надо бы расчесаться и вообще, всё это лишнее. Однако проследив взглядом за пробкой, вылетевшей под потолок с громким хлопком, Марго подошла ко мне, положила руки на плечи и едва ли не силой усадила за стол.

– Ешь, - приказала она, решительным жестом пододвинув мне тарелку с печёной сдобой.
– Жуй, давай, набирайся сил, они тебе ой как понадобятся!

– В чём?
– неуверенно спросила я, осторожно откусывая румяный бок ближайшего ко мне пирожка.

Вкусно.

Нежное тесто буквально растворилось на языке, сочная ягодная начинка наполнила рот лёгкой кислинкой, и я, не удержавшись, зажмурилась от удовольствия.

Капля мёда в сегодняшней бочке дёгтя.

Жена ректора с деловитым видом разлила по стаканам пузырящуюся жидкость из бутылки и поднесла палец к губам:

– Не проболтайтесь! Райан мне голову открутит, а мне ещё сессию сдавать. С открученной головой это будет сделать гораздо сложнее.

Уголки губ сами собой поползли в улыбке, и даже выходка пятого принца слегка потеряла краски.

Приблизив стакан к лицу, я аккуратно понюхала содержимое: по запаху похоже на игристое, даже пузырьки прыгают по поверхности и колко бьют в нос. Сделала маленький глоток - похоже на яблочную газировку. Только яблоки использовали кислые.

По телу прокатилась лёгкая волна слабости, и я откинулась на спинку стула.