– Ты уже моя, – говорит серьёзно, констатируя факт, отпускает резко и только тогда добавляет, – жена.

Все еще опираюсь спиной на стенку, тяжело дышу, щеки пылают. Чувствую себя одновременно возбужденной и растоптанной. Почему все мужчины считают, что одна совместно проведенная ночь (ну, или не одна…), делает женщину их собственностью? Почему секс обязывает к чему-то исключительно женщин, не затрагивая права мужчин? Почему, если у мужчины был ни к чему не обязывающий секс, то он красавчик, а если это сделала женщина, то она шлюха? Пускай у нас и не та ситуация, но я никак не могу понять, почему эта метка обязывает только меня? При том этот напыщенный маг… поправочка: бывший маг, тайно мечтает о нашей деревенской ведьме! Ну, мечтает же, раз она ему снится, да?! Это нечестно, чертовски нечестно! Просто не понимаю, почему раньше не спросила его об этом напрямик?

– Вальтер, в таком случае скажи мне кое-что, – отклоняюсь от стенки, чтобы не быть еще более жалкой.

Муж останавливается, хотя отошел довольно далеко, но не повернулся. Улыбнулась криво, да кого он все время из себя строит? Глупый мальчишка, но иногда веду себя ничуть не лучше.

– Скажи, если я твоя жена, то кто такая для тебя Мила? – этот вопрос я задаю с глуповатой улыбкой, потому что ужасно злюсь.

Мне настолько плохо от моих эмоций, что кажется невозможным ощущать ещё большую злость, но я ощущаю, когда он поворачивается ко мне. Мой маленький мир взрывается яркими красками, в основном красными под цвет крови. Он показывает мне, насколько сильной может быть ревность, в разы переселившаяся самую сильную злость.

Часть 24. Допрос в хранилище, частичное открытие тайн.

Вальтер

Вот вроде бы иногда кажется, что знаешь о человеке всё, что он не может ничем тебя удивить. Из-за моего проклятия всегда знал, на что способны люди, видя их настоящие чувства. О том, что жёнушка вспылит, как ребенок – знал, все-таки она ещё слишком юна и мыслит узко. Однако пока я надеялся спокойно обсудить наболевшие вопросы касательно брака, жена снова подсунула мне свинью. Она думала, что я ей позволю просто уйти. Серьёзно?! А как комично волновалась, что со мной будет дальше... Это же надо было меня так унизить, словно я и правда, совершенно беспомощный!

Так вот, казалось бы, разгадал все маршруты, которыми бегают в ее прелестной головке многочисленные тараканы, можно сказать, лично познакомился с большинством из них: как, например, любовью травить людей и вкладывать деньги в сомнительный бизнес. А тут получил новую неожиданность, да ещё какую! Мне совсем не нужно чувствовать ее эмоции, чтобы понять – она ревнует, бешено ревнует. Вот только мне сейчас нет дела до ее чувств, они, как назойливый комар перед носом, машешь рукой, пытаясь убрать подальше, но все бесполезно.

– Откуда ты знаешь о Миле? – вполне ожидаемо уточняю источник информации вместо ответа на столь категорично поставленный вопрос.

– Какая разница откуда? Ты мне лучше на вопрос ответь, а то мне безумно интересно! – Пенелопа эмоционально всплескивает руками.

Не может стоять на месте, переминается с ноги на ногу, нервно дергая руками. Назойливый комар ее чувств стремительно увеличивается в размерах, когда быстро подхожу к ней и пытаюсь схватить за руку.

– Быстро отвечай: откуда ты знаешь это имя? – кричу на нее.

Дело даже не в том, что она знает это имя, дело в том, как она спросила о ней. Пенелопа знает, что мы с Милой были близки, а может и больше.

– А что ты мне сделаешь, если не отвечу? Убьешь? Покалечишь? Или дай угадаю: сделаешь своей рабой? Ой, ошибочка! Ты же и так это сделал! – ее истерика набирает обороты, будто плотину прорвало.

И я был уверен, что она очень спокойная и рассудительная женщина?! А как оказалось истеричка ещё та…

– Пенелопа! – рявкнул, схватив за руку, а то ее ладони уже загорелись.

– Что? Ну, что ты мне можешь сделать? У тебя же магии уже нет! Так что знаешь, что? – выкручивает свои руки, пытаясь вырваться из моего захвата.

– Что? – ее истерика заглушает мою злость и интерес.

– Мне плевать на ту сумку! И на зелья в ней плевать! Не нужны они мне, я легко их снова приготовлю! И ты мне не нужен, понял? Прощай! – у меня начинают дергаться обе брови, а женушка со злостью наступает на мою ногу каблуком и сразу же поворачивается, чтобы уйти.

– Никуда ты не пойдешь! Пока не ответишь на мой вопрос уж точно! – скривившись от резкой боли, рычу я, снова схватив её за руку и дернув на себя обратно.

– Ты хотел ответа на вопрос? Откуда знаю это имя? – пытается вырвать свою руку, но я сжимаю сильно.

– Да! – кричу, когда она вонзает свои когти мне в руку.

– А не надо было орать его во время секса со мной! – завизжала так, что я чуть не оглох.

Это когда я ее назвал другим именем? Да еще когда мы занимались любовью? Нет, я знал, что ревнующие женщины – страшные существа, но не настолько же! От нелепости этой ситуации у меня волосы дыбом встают на затылке. Отпускаю ее, но она не убегает, стоит на месте, смотря на меня горящими глазами. Дышит так тяжело, словно несколько километров пробежала.