Салли никогда этого не знал.

– Ты занимаешь высокую должность, вот я и думал, что немало.

– Высокую должность? – повторил Питер, точно Салли сморозил глупость.

– Я не знаю, как это называется, – продолжал Салли, – но у тебя же вроде ученая степень?

– Это называется “ниже некуда”, – пояснил Питер. – Ученые степени есть у всех. Если бы ты проучился в своем колледже еще месяц-другой, наверное, даже тебе ее присудили бы.

Салли пропустил оскорбление мимо ушей.

– Тогда зачем ты пошел в преподаватели?

– Чтобы не быть как ты, – выпалил Питер, и Салли подумал, что сын, наверное, давно представлял этот разговор и заготовил ответ. Салли, как обычно, удивился, как легко раздосадовать Питера. Не то чтобы у сына вовсе не было оснований, но в целом общались они мирно, а потом без всякого повода нате вам пожалуйста. – Вообще-то так говорила мама. Это она хотела, чтобы я стал преподавателем.

– Вам обоим нечего бояться, – сказал Салли, – ты не станешь таким, как я.

Питер расплылся в самой раздражающей ухмылке:

– Я не такой сильный, как ты, да?

– Даже рядом не стоял, – ответил Салли, поскольку так оно и было и поскольку ухмылка Питера мигом вывела его из терпения. – Но зато ты умнее, уже что-то.

– Но ты считаешь, что этого мало, – сказал Питер. – Я же вижу.

Салли ответил не сразу, а когда заговорил, постарался тщательно подбирать слова.

– Я никогда не хотел, чтобы ты был как я, – произнес он. – Порой я жалел, что ты пошел в мать, но это другое дело.

Питер ухмылялся уже менее презрительно.

– Потрясающе, – сказал он. – Она боится, что я стану таким, как ты, а ты боишься, что я стану таким, как она.

Они подъехали к участку Майлза Андерсона.

– Вот этот дом, – указал Салли.

– А как там внутри? – полюбопытствовал Питер.

– Еще не знаю, – ответил Салли. – Завтра выясню. Скорее всего, там будет много работы. И это хорошо, потому что работа мне нужна. Если, конечно, колено выдержит.

Питер кивнул, задумчиво разглядывая дом.

– Может, я месяцок поработаю с тобой? Что скажешь?

– Ты это серьезно? – изумился Салли.

– Последнее занятие у меня тринадцатого декабря. А следующее в середине января.

– Даже не знаю, сколько я смогу тебе платить, – сказал Салли.

– Минимальную ставку?

– Может, чуть больше. – Салли мысленно подсчитал. Если не выгонять Руба – чего он не может себе позволить, – едва ли заработанного хватит на троих, а если и хватит, то ненадолго. – Но вчерную.

– Годится, – согласился Питер.

– Ты ведь делаешь это не только для того, чтобы позлить мать?

– Нет, мне нужны деньги.

– Потому что она обязательно разозлится, – продолжал Салли.

– Очень жаль, – без малейшего сожаления произнес Питер.

И вновь Салли вопреки всякой логике вдруг захотелось вступиться за бывшую жену, которую он не особо жаловал, а любил и того меньше. Но вместо этого он сказал:

– Можешь пожить у меня. Места хватит.

Питер ухмыльнулся:

– Тогда мама точно разозлится.

Салли поднял ворот куртки от ветра, продувавшего Главную, как всегда зимой, как в те давние годы, когда Салли ходил в школу.

– И Уилла бери, – предложил он.

Питер снова ухмыльнулся:

– Не Шлёпу?

Салли пожал плечами, не желая признаваться, что один из внуков нравится ему больше, хотя так оно, в общем, и было.

– Он сказал мне вчера, что вы с Шарлоттой разводитесь.

– Уилл такое сказал? – изумился Питер.

– Наверное, слышал ваш разговор, – предположил Салли и вспомнил, как они с братом Патриком прислушивались в темноте тесной детской к родительским ссорам, ожидая звука шлепка или тумака. Сперва оба испуганно жались, но постепенно Салли стал замечать, что порой брат улыбался злорадно, различив звуки побоев. Салли надеялся, что его внукам ничего такого слышать не приходилось.

– Вряд ли, – сказал Питер. – Мы с Шарлоттой почти не разговариваем. Стоит одному из нас войти в комнату, как другой поднимается и выходит.

Салли попытался это представить, но не сумел. Обе женщины, с которыми у него были серьезные отношения, Вера и Рут, предпочитали открытый конфликт. Вели они себя по-разному: Вера цеплялась, колола, шаг вперед, два назад, без устали, тук-тук-тук прямо между глаз; Рут набрасывалась, издевалась, наслаждалась клинчами и не брезговала ударами ниже пояса. Но все же то и другое лучше молчания, подумал Салли.