У Агаты был один удар сердца на раздумья. Решившись, она отпрянула назад, отшатнувшись от Миры. Схватив дракона-императора за руку, и чувствуя в своей ладони его обжигающе горячие пальцы, и острые когти, царапавшие ее кожу, она потянула его за собой.

Они выбежали сквозь высокие стеклянные двери в сад, и спускаясь вниз по каменной лестнице, она чувствовала на спине взгляд Миры, которую обступили тени.

Елена велела ей позвать на помощь, но Агата боялась приближаться к темным стенам дворца. Было неясно куда делись все служители, которые до того всегда неотступно следовали за драконом-императором. Вдруг их убили? Вдруг во дворец пробрались и другие мятежники, кроме Миры?

Агата была слишком напугана, чтобы мыслить здраво. Она мчалась, не разбирая дороги по утопающему во тьме саду. В ладони она крепко сжимала руку дракона-императора. Ветви хлестали ее по лицу у рукам, они цеплялись за платье, и грозили выколоть глаза, но подстегнутая страхом, она бежала так быстро, как только могла, уверенная, что на кону стоит ее жизнь и благополучие Империи.

Далеко вдали остались стены дворца, освещенные огнями окон, и пылающими факелами. Их обступал, казавшийся бесконечным сад.

Путь им преградил вытянутый пруд, заросший лилиями. В его зеркальной глади, отражались звезды и полная луна.

Агата тяжело дышала, грудь ее судорожно вздымалась. Она едва стояла на онемевших, мелко дрожащих ногах.

Оглянувшись назад, на тьму переплетавшихся деревьев, Агата прислушалась. Шелестела листва. Хлопая крыльями в небе метались летучие мыши. Где-то вдали бились о берег воды залива.

Звуков погони не было, за ними никто не гнался. Или же преследователи были слишком искусны, а их шаги слишком легки и неслышны? Могло ли оказаться так, что Мира была одна, ее одолела Елена и никакой погони за ними все это время не было? Но куда же пропали тогда все служители?

— Ваше величество, мы должны спрятаться, — сказала Агата, повернувшись к дракону-императору.

Почему-то ей казалось, что в темноте его глаза должны светиться, но ничего такого не было. В слабом свете звезд и луны он ничем не отличался от простого человека.

Пройдя вперед, и потянув за собой Андроника Великого, она нашла густые заросли кустов, склонившие ветви к воде. На карачках забравшись в самую гущу, они уселись, схоронившись под густой листвой.

Пока они бежали, Агата не чувствовала холода, но теперь, когда они остановились, ее била крупная дрожь. Дракон-император зашевелился, устраиваясь удобнее возле нее, а затем, распахнув свою расшитую золотыми нитями мантию, укрыл ее одним ее концом и обнял, прижав к себе.

Еще час назад, у Агаты остановилось бы от счастья сердце от одной мысли о том, что ее принял в свои объятия дракон-император, и что она греется в жаре его тела, от которого ее отделяли лишь тонкие слои шелковых одежд, и что она вдыхает медовый аромат его кожи и волос, но теперь ей было только мерзко и немного страшно быть возле него.

Он не был больше ее возлюбленным, или идолом, которому она поклонялась. Он был драконом — нечеловеческим, жестоким существом. Многое, из того, что произошло она видела теперь в ином свете. То как он устроил бойню во время первого испытания, должно быть тогда же он ранил генерала Аверина, Агата помнила, как тот зажимал рану в прорехе своих доспехов, как потом он заставил Исору танцевать, пока раны на ее ступнях не разошлись и не начали кровоточить.

А как же Великое неистовство, когда половина столицы сгорело дотла? А как же те города, что были стерты со всех карт и обращены в пепел во времена его службы Капуцерам?с

Мира кричала ей, что дракон-императоро ее убьет. О мысли об этом, утихшая было дрожь, вновь охватила ее тело.

Андроник Великий, казалось, вовсе не собирался ее убивать. Закрыв глаза он мерно дышал, и вдруг она поняла, что он дремлет.

Вопросов было так много и они толкались в ее голове, подобно стаду ферналей. Почему Андроник Великий не обернулся драконом? Разве он не должен был принять свой истинный облик и уничтожить их всех мощью своего огненного дыхания? Почему за все сорок лет никто ни разу не видел, как он оборачивается? Чем же все-таки было это создание, уснувшее возле нее?

Ей казалось, что она не спит. Да и как она могла уснуть, сидя под кустом вместе с драконом-императором и ожидая, что за ними явятся мятежники.

Агата вздрогнула, когда он высвободил из ее пальцев свою ладонь. Посветлевшее небо, налилось на востоке алым. Значит все-таки она уснула и проспала почти всю ночь.

Поднявшись, Андроник Великий шагнул вперед к темной глади пруда и, опустив голову, вгляделся в воду.

— Там лягушечки плавают. Видишь? — спросил он, повернувшись к Агате, и указал пальцем куда-то вперед в переплетение лилий.

— Не вижу, но должно быть вы правы, ваше величество. Наверняка, они там плавают.

— Пойдем ловить их.

— Прошу прощения, ваше величество, я… я плохо плаваю, — спросонья Агата туго соображала иначе бы никогда не осмелилась перечить дракону-императору.

— Ну как хочешь тогда. Нам значит больше лягушечек достанется.

Он пошел вперед и уже зайдя по колено в воду остановился и опустил взгляд на тяжелую золоченую мантию, криво висевшую на одном плече.

— Золотая мантия утянет нас на дно, — пробормотал он, и скинув отбросил ее назад к ногам Агаты.