Мама с неестественным «граци» передает свой чемодан улыбающемуся портье, а я задаюсь вопросом, сколько месяцев ипотечных выплат можно погасить, если украсть вот эту золотую пепельницу.

Думала, что буду делить комнату с Дарси, но Сабрина забирает ее к себе со словами:

– Тебе нужно отдохнуть, чтобы победить и вечно спонсировать мою команду по роллер-дерби.

– Надо будет купить им новую форму, – добавляет Дарси. – А я стану их новым маскотом в костюме морской свинки.

– Хм.

Мое сердце сжимается, как всегда, когда они заговаривают о моей победе. «Это не так-то просто! – хочется кричать мне. – Это сложно». Но я понимаю, что моя семья просто пытается меня поддержать.

– Звучит так, будто вы уже обо всем договорились.

– О, у нас большие планы на твои денежки.

Номер словно из диснеевского мультика: всюду навесы и балдахины, восхитительные ковры, антикварная мебель и картины, которые наверняка древнее моих предков-обезьян. И все же здесь чего-то не хватает, не могу понять чего. Достаю из чемодана привезенную на три недели одежду, в которой однозначно будет недостаточно тепло, раскладываю шахматную доску и расставляю фигуры по аналогии с партией Корчной – Карпов, которая состоялась в 1978 году и которую я анализировала во время полета. Затем фоткаю вид на канал из арочного окна и понимаю, что все, кому я бы отправила этот снимок, сейчас наслаждаются тем же видом.

Ложусь в кровать, часами ворочаюсь, пытаясь заснуть, понимаю, что не смогу, и встаю.

Внизу большой бассейн с подогревом, если верить шикарной брошюре. И спустя меньше чем пять минут я прыгаю в него с разбега. Он наполнен фильтрованной морской водой и пахнет солью, а не хлоркой. Я позволяю бесплатной футболке с Открытого чемпионата Нашвилла, в которой я отчаянно пыталась заснуть, прилипнуть к телу и изучаю рассыпанные по небу звезды.

Вспоминаю, что один из моих последних заплывов в бассейне не закончился ничем хорошим. Даже не хочу думать об этом. Как и о том, что было раньше. Мы с Истон как-то присматривали за домом одних соседей, пока те были в отъезде. Это было летом перед выпускным классом, в бассейне на участке было полно жуков и – я отчаянно отказывалась в это верить – беличьих какашек. Истон все повторяла «фу!», но я сумела убедить ее окунуть пальцы ног. И целый час плавала туда-сюда, пока она читала вслух экзаменационные вопросы с фальшивым французским акцентом.

Мы не общались уже два месяца. До августа нашим рекордом было два дня. Мне хочется злиться, пусть я и желаю всего самого лучшего ей и девушке, которую она постит в соцсетях. Но в то же время мне хочется, как раньше, отправить ей тикток с «Дрэгон эйдж», несмотря на то что мы давно не общались.

Зацикливаться на прошлом опасно. Но еще опаснее думать о грядущем унижении, которое ждет меня через четыре дня. Именно поэтому тут только я, ледяные звезды, мягкая вода и необъяснимо плывущая на a1 ладья Корчного у меня в голове.

Уже глубокой ночью, дрожа от холода, я вылезаю из бассейна. Во всем отеле темно, за исключением одного окна. Мне кажется, между шторами мелькает высокий силуэт, но, должно быть, это иллюзия.

Я зажмуриваюсь и, когда открываю глаза, понимаю, что смотреть больше не на что.

– Следующие три дня ты абсолютно свободна. Мы займемся прогоном твоих партий через программу для выявления слабых мест. Но накануне первой партии придется кое-где поучаствовать. Утро в твоем распоряжении, а после обеда – пресс-конференция. Вечером – торжественное открытие, но там ничего особенного не требуется – просто посветить лицом, – Дефне улыбается, сидя напротив меня за завтраком. Этим утром она вышла из комнаты, в которой, возможно, поселилась вместе с Озом.

Сабрина одними губами произносит:

– Шрёдингер.

И я едва не давлюсь слюной.

– Дефне, почему в отеле никого нет? – спрашивает мама.

Мы сидим в столовой с видом на залив и небольшую горку из воздушных, теплых, сладких круассанов с «Нутеллой». Дарси так ими объелась, что ей пришлось поспать перед экскурсией на стеклянный завод. Мы больше никогда не сможем заставить ее съесть ни ложки овсянки.

– Отель «Чиприани» откроется только в середине марта, так что ФИДЕ арендовала его вне сезона. Они проводят здесь чемпионат раз в несколько лет – я всегда хотела попасть, но у меня не было возможности. По моим предположениям, скоро люди все-таки начнут появляться. Организаторы, комментаторы, большие шишки из ассоциации. Текущий чемпион со своей командой.

Она не смотрит мне в глаза. Мое сердце сжимается.

– Обязательно будут суперфанаты шахмат, в основном люди из Кремниевой долины и мира технологий. Некоторые журналисты тоже здесь остановятся, хотя большинство предпочитают отели подешевле – сюда удобно добираться на лодке. – Дефне качает головой. – Все еще не могу поверить, что в этом году Эн-би-си будет показывать чемпионат в прямом эфире. Мы что, футболисты или керлингисты?

Я задумчиво машу своей семье, пока они садятся в лодку до Мурано, и затем поворачиваюсь к Дефне. Жду, что она сейчас начнет меня отчитывать за то, что не успеваю анализировать тяжелые позиции из-за цейтнота.

– Может, обсудим все в твоей комнате? – спрашиваю я.

А внутри умираю от любопытства, что же происходит с этими Озне, но мне не хватает смелости спросить напрямую.

– Для игроков обустроили специальные тренировочные зоны, – говорит появившийся из ниоткуда консьерж с сильным итальянским акцентом, пробивающимся через его идеальный английский. – Вам показать?

Он ведет нас через удивительно прекрасный зеленый сад.

– Мне жаль признавать, но в другое время года здесь красивее. Мы зовем это место садом Казановы.