Никто не встретил их радушием. Наоборот, молчание толпы, собравшейся вокруг, сменилось яростным гневом. Брассика испугалась, что их с кем-то спутали — ведь раздавались требования расправы над лазутчиками и приспешниками дьявола.

Брассика только успела поднять Маркуса с мощенки, как получила болезненный тычок в бок. Она обернулась: грубые и злобные брови старика уставились на неё.

— Колдуны! — возмутился старик, вновь ткнув тростью.

— Позовите стражу, к нам пробрались лазутчики, — сказал упитанный лысый торговец. Его живот напирал своим чревоугодным превосходством. — Ну же, позовите стражников, нам нужно задержать этих вражин.

— Правильно говорите. Под суд Валука! Честный судья Валук отрубит этим приспешникам дьявола головы! — кустистые брови всё не унимались.

— Дьявольские лазутчики! Блудные сволочи, чтоб их всех! — раскричался мужик, грозя пальцем в лица. — Эта шайка, видать, по-бесовски прислуживает нелюдям всяким, этим остроухим и гоблинам. Пытать их, пытать серебром и каленью.

— Да! Калень и на дыбы сразу! — упитанный торговец так обрадовался, что захлопал в ладоши.

Из толпы полетели комья земли и предметы, что первыми попались под руку разъяренных. Брассику вновь, как в первом бою в таверне Атропы, бросило в холодный ступор: «Куда спасаться?»

Стража ворвалась в людскую массу. Кони волновались. Сверху на девушку из-под шлема посмотрело знакомое лицо, чернобровое и с прямым носом.

— Разошлись! Дайте дорогу! Указано разойтись — кто не послушается, тому голову на плечах не снести! — Часлав, сидя на норовистом, грозился всем оголенным мечом. Толпа неохотно отступала. Послышался звон колокола: со всех улиц стекались ручьем городские зеваки…

Брассика встрепенулась. Её выдернули из воспоминаний о последних днях. Стражник провел палкой по решетке, издав переливчатую трель. Ей принесли кувшин с водой.

— Как долго вы будете нас задерживать? Не видите, что мы честные люди?

Стражник, собрав всё безразличие в своем лице, молча развернулся.

Беспокойство нарастало. Это был третий или четвертый день — поздней осенью с трудом заметишь перемену времени суток. В первый же день их отвезли в замковый острог, развели по разным камерам и отказывали во всяком общении. Неясно, что сейчас с Атропой, Маркусом и Рудольфом. Часлав, рыцарь, что ждал свидания с Брассикой, ходил мрачным по коридору, но исправно давал еду.

Он спас их от бушующей толпы, ослепленной яростью и глупостью, не видящей зла в своих желаниях. Отовсюду мужчины требовали крови и мести, их оскорбляли слугами дьявола, а женщин презрительно называли блудницами и колдуньями. Сидя на его коне, девушка встречала болезненные скудоумием, опаленные ненавистью взгляды городских мужей.

Она перебирала в уме все возможные и невозможные мысли: «Что случилось? Раскрылся её обман? Маги из Эйны принялись разыскивать её? Гоблины осадили город?». Одна сплошная неясность. Ведомые по улочкам мокрого города, она очутилась внутри замковых стен.

— Вашу судьбу определит верховный шолен, — сказал ей на прощание Часлав.

Больше всего ум Брассики волновался о положении её слуг. И это было странно, ведь прежде главной заботой было преуспеть в своем начинании, а что случится со средствами не так уж важно. Душа все-таки испытывала глубокое удовлетворение от того, что её дерзкий план увенчался успехом. Веры в победу было совсем чуть-чуть, но амбиции и самолюбие брали верх над страхом и рациональностью. О себе она думала просто: «Я победила мир».

Что о ней будут говорить мужи, её не интересовало. Слом старого замка предрассудков уже случился. Так происходит всегда, когда перед течением жизни ставят преграду. Смоет. Разрушится. Сгниет. Распадется.

Но что будет с остальными? Они ей были верны, несмотря на нрав и грубости. Оплата — это пустяк. Для наемников эти люди слишком богаты на нравственность. Наемники бы не стали возиться со своим хозяином — при первой же оплошности они вгрызутся в его горло, отберут все богатства и бросят умирать в пустыне. Ни Маркус, ни Рудольф, ни Атропа не бросили её, доверились.

Что это? Мощь клятвы? Добродетель или отчаянность? Вера в идею? Откуда они черпали силы для борьбы?

Ход дальнейших рассуждений прервал Часлав.

— Пора. Тебя ждёт Валук.

В тёмной комнате, больше похожей на винный погреб, сидел мужчина и что-то писал. Свечи стреляли и слабо освещали каменное пространство. Перо в руке человека игралось на бумаге, рисуя витиеватые подписи.

Брассика ожидала увидеть очередного толстосума из купеческого сословия, заслужившего себе почетный титул в эпоху великой смуты. За двадцать с лишним лет в королевстве случилось много зол и несчастий. Гибель Верховного лорда тьмы не привело к восстановлению добропорядка. Мошенники, дельцы и негодяи вышли в свет, мелочные люди ломали жизнь, взбираясь по костям на самые высоты. Короля нет, а шолены, бывшие верные слуги, не могущие сделать ничего без воли сюзерена, в новом мире нашли себя властителями.