— Батюшки, она самая явилась, — шепотом произнесла Атропа. Рудольф вгляделся в дальнюю часть залы. До того момента эта фигура пряталась за золотыми горами и колоннами. Теперь, когда королева гоблинов вдоволь изучила вторгнувшихся в её логово гостей, страх у создания отпал.

Туша с грубой, совсем неженственной фигурой, с толстыми складками и огромным шрамом на чреве, направилась в их сторону; грудь опоясана повязкой с золотыми серьгами и кольцами, а нижняя часть осрамлена короткой и порванной шкурой; кулаки, напоминающие стальные булавы, питались от тяжелых и мускулистых рук; держали они неестественно малый для такой комплекции серебряный жезл с черепом, из глазниц которого горело чем-то неприятным, сине-зелёным, чуждым всему живому; ноги такие же толстые, коренастые, кривые, но уверенно держащие тело, словно не каменный пол поддерживал королеву гоблинов, а она его; голова без шеи, крупная, бычья, от того тупая, с бугристой кожей, маленькими глазками и пухлым носом, увенчана ржавой стальной короной из острых зубцов. Седой волос от грязи скрутился, сходил до самой пуповины.

Это была сила, но сила вульгарная, опошленная и бессмысленная, для крушения крепостных стен и перемалывания городов, но не для торжества порядка. Это сила не для честного боя, а ради смерти как таковой, и кому принадлежит такая мощь, от её переизбытка извратит все законы и обычаи мира. Если ты обладаешь такой силой, зачем прислушиваться к ничтожным и слабым? Все будут служить. Ибо кто откажется, того ждет гибель в муках.

Королева раскрыла большой рот.

— Нести девку. Отпустить вас.

Рудольф ужаснулся: «Откуда она знает Брассику? Не засада ли это?». Все прикрыли собой юную. Пытаясь не поскользнуться на рассыпанных монетах, вилках и ножах, священник выдвинулся вперед.

— Вот мы и встретились с тобой, виновница всех наших бед и проклятий. Ты чудовище, которое следует истребить. Чужеземка, враг, злое существо, коварством и обманом разрушевшее великое королевство. С волей божьей и силой человеческой мы изгоним тебя из нашего мира.

Вслед за ним что-то выкрикнул Маркус, но сделал это неуверенно, резко. Его явно смутило крепче из-за того, что королева гоблинов знала Брассику и потребовала её выдачи. Атропа предпочла смолчать, в волнении она пыталась зайти сбоку, но её плащ от множества серебра и зеркальных отражений покрылся бликами.

— Смерть? — спросил большой рот.

Брассика в два глотка осушила склянку. Рудольф заметил, как рядом с ней чувства будто покрылись цветом и теплом. Быстро, чуть ли не скороговоркой она наложила на каждого костяную броню.

— Брасс, не подходи к ней близко. Нас могли завести в ловушку, — предостерег Маркус.

Отец Рудольф метался: хотелось напасть на королеву гоблинов, уничтожить это адское племя раз и навсегда, но чувствовался обман; ложь уже вскрылась, но тайна ещё не проявилась до конца, и сердце чрезвычайно трепыхалось в желании обратиться к Нему. Однако времени совсем нет, ещё чуть-чуть, и начнется бой, ударятся мечи, валашки и сковородки об жезл этого левиафана, всемогущей гоблинши, пугающей своим видом и умением говорить и мыслить как человек, пусть и по-варварски.

Священник помолился богу. Он знал, нет, он верил, и верил глубоко в свою безгрешность и бескорыстность, и то, что ему понадобилось обратиться к смутьяну души по имени Дрекавац, оправдывалось благостью мечт. Цель благородная, и ради неё все средства востребованы, хороши и полезны. Священник молился, ожидая благословения на добрый исход сражения.

Первым атаковала королева гоблинов. Тяжело опираясь на колонну, она размашисто пнула ногой по золоту, лежащему на полу: россыпь камней, жемчуга, золотых монет вышской и данарской чеканки полетела в четверку. Больше всех досталось самому Рудольфу, который ничем не прикрылся. Боль от прилетевшей в грудь дроби заставила его упасть на колени.

Маркус опасливо крутился влево-право, сближаясь с королевой. Гоблинша предпочла держать его на расстоянии от себя, сначала метнув костяное копье, а затем пустив шипы. Маркус запрыгнул на мешок с золотом. Полетело ещё одно копье, но броня оберегла его.

Брассике оставалось только отвечать черепами. Раз за разом её уста читали заклинание, огненные, клацающие челюстью черепа с шипением летели в королеву; та отмахивалась жезлом, либо укрывалась за колонну, а те, что попадали в неё, только вызывали гнев и гоблинское злословие.

— Нам её так не победить. Брасс, думай! Ты у нас дума! — крикнул Маркус. — Время не на нашей стороне.

— Да этот бегемот нас всех сожрет и не подавится, — ответила ему Брассика. В туловище королевы полетели ещё несколько черепов. В ответ та пустила костяные шипы по полу.

— Прыгайте на что-нибудь!

Королева подошла ближе. Её жезл уставился в Маркуса. Капля зелёного цвета, накопившаяся в жезле, словно выплюнутая упала под ноги мечнику. Прикоснувшись к вещам, жидкость дымно зашумела. Серебро от неё стало ещё чище.

— Яд! Не попадайте под него.

Рудольф решил напасть. Горсть монет полетела в большую голову королевы; отвлекшись, она не заметила, как быстро подскочил к ней священник. Он ударил ей по колени, в отместку за это королева пнула его. Маркус, разбежавшись, вонзил меч в живот, однако не поразил насмерть врага. Атропа ударила со спины, попробовав подрезать сухожилие на ноге. Королева гоблинов охнула, повернулась и пустила ядовитую каплю в трактирщицу.

Атропа только успела прикрыться своим плащом, как он тут же вспыхнул зеленью. Рудольф толкнул её к колоннам. Женщина кашляла и задыхалась: «Как чумой заболела!»