— Нет… нет… не отпускай…

Он, напротив, отпустил её руки и смял уже давно растрепавшиеся волосы в пальцах. Она обхватила его ногами и руками. Он вдруг остановился.

— Кто я? — властно спросил он. — Птенец?

— Нет, — удивлённо ответила она.

— Кто? — толкнулся он в неё.

— Не знаю, — она готова была заплакать.

— Кто, я спрашиваю?

Он повторил действие.

— Не знаю…

— Хозяин. Я твой хозяин.

— Нет… сволочь… гад…

Он замер с большим усилием над собой.

— Ну же, давай! — вскрикнула она, сжимая его сильнее и двигаясь навстречу бёдрами.

— Проси, — шептал он ей в губы, — проси.

— А, чёрт с тобой! — воскликнула она в слезах унижения. — Умоляю… пожалуйста, двигайся… хозяин мой…

Пашка добился своего, сломил её волю, но понял, что сопротивляющаяся она нравилась ему гораздо больше. Ему больше льстило быть хозяином фурии, чем униженной и раздавленной рабыни. «Какая проститутка? Что она врёт? Она совершенно неудовлетворённая и уж точно не пресыщенная». Он решил дать ей, чего она добивалась: перекатился ловким движением на спину и вжал её бёдра в свои.

— Твоя очередь. Ты теперь хозяйка.

Но она вдруг взяла и встала, оставляя неудовлетворённым. Тогда он разозлился. Поднимаясь со спины, поймал её за ногу, повалил, поставил на четвереньки и, задрав платье и пристроившись на коленях сзади, доделал начатое, помяв изрядно её грудь.

— Доволен? — голос — надменное зло.

— Доволен, — в голосе зло пристыженное.

Она поднялась, оправилась. Майская ночь незаметно убиралась, за окном светало, утро настигло их не в лучшем виде.

— Зайди в ванну, — разрешила она, — и вали отсюда! Хозяин!..

Злая усмешка на ускользающем лице. Он подтянул так и не снятые до конца джинсы, в коридоре подобрал рубашку и жакет, который протянул ей. Она перехватила вещь и со словом «сюда» потянула его за предплечье в просторную ванную с газовой колонкой.

— Мойся быстрее, — скомандовала она и ушла, закрыв за собой дверь.

Он с интересом обшарил флакончики и баночки на полках подвесного шкафчика, найдя среди них противозачаточные таблетки. Зубных щёток было две. Наличествовала и мужская бритва. «Для любовника держит», — в задумчивости Пашка погладил одной рукой сразу обе щеки. Он уже начал бриться, но делал это редко — усы и бородёнка не спешили отрастать. Парень ещё не осознал, хороша ли история, в которую он вляпался, но дамочка уж точно хороша. Снисходительно пустила помыться вместо того, чтобы сразу вышвырнуть за дверь.

Он быстренько скинул джинсы с трусами и забрался под душ наслаждаться прохладной водой. Даже для него слишком много впечатлений за одну ночь. Это отразилось на его лице в зеркале: его привлекательность поувяла, лихорадочный блеск глаз потух. В такие минуты Пашка знал, пора отдохнуть. Но надо что-нибудь сделать напоследок, оставить по себе какой-нибудь знак. Хулиганить не хотелось — и так много сегодня натворил. Вытершись белым пушистым банным полотенцем, неуловимо хранившим её запах, и одевшись, он просто взял и высыпал к себе в карман противозачаточные таблетки, а баночку поставил на пол в угол за бельевую корзину. Вот так, теперь можно уходить.

Хотя парень порядочно измучился, он был рад снова видеть нынешнюю партнёршу по стихийному необузданному сексу, по-домашнему одетую и причёсанную. Она успела снять макияж и была ему гораздо милее, хотя тоже выглядела разбитой. Он почувствовал, что готов завязаться с ней единым узлом ещё раз, но решил отложить это удовольствие до завтра.

— Я думала, ты утонул, — сказала она безо всякой нежности в голосе, словно и вправду желая ему этого.

Такую холодную он хотел её сильнее.

— Предупреждаю, если ты срочно не вымучишь из себя улыбку или хотя бы дружелюбный тон, я трахну тебя ещё раз. Я люблю покорять всё неприступное.

— Угомонись. Больше я такой ошибки не совершу и с тобой не лягу.

— Скажи лучше, что я был на высоте, а твой любовник отдыхает, — обуваясь, порол Пашка. — Этот урод довёл тебя до такого злобного состояния. Он тебя чем-то сильно огорчил. Небось, он постоянно огорчает тебя?

— Тебя это не касается.

— Касается. Ты мне понравилась.

Они быстро переглянулись, и она отвела глаза, не желая выдавать чувств.

— Ты для меня как абрикос. Мякоть уже попробовал, хочу теперь ядрышко из косточки.

— Уходи и не вздумай сюда являться. Этот, как ты выражаешься, урод спустит тебя с лестницы. Он очень сердит.

— Хм. Думаешь, напугала?

— Вижу, умишком ты не силён. Повторяю для отсталых: никогда больше сюда не приходи!

Она открыла входную дверь и ждала, когда парень удалится. Он приблизился к ней и заявил:

— Между прочим, меня Павел зовут.

— Да какая мне разница?

— Будет разница!

— Иди уже!

— Имя назови и сразу уйду.

— Лиза.

— Ну, до скорого, Лиза!