– Безумно смелую игру затеяли, Ваше высокородие.

– Другого исхода нет. Вы меня знаете: я или выиграю, или проиграю это дело.

На углу двух дорог, с начала одной из которых виднелся пролесок, стоял двухэтажный деревянный домик, ярко освещенный.

– Ну-ну-у, милые, тпр - ру!
– гаркнул ямщик.

Коляска тихо подкатила к трактиру, над подъездом которого вывеска гласила: Трактир «Расставанье».

Громкий звон бубенчиков и лихой окрик ямщика, очевидно, были услышаны в мрачном притоне, о котором давно уже ходила недобрая слава.

Дверь отворилась, из нее вырвались клубы белого пара. Я быстро взглянул на Купцова и не узнал его. Моментально все лицо его преобразилось. Пьяная, глупая улыбка расплылась по лицу, и он сильно качнулся всем телом в мою сторону.

– Ваше сиятельство, купец хороший, приехали!
– отстегивая полость коляски, громко возгласил ямщик.

В ту же минуту «лакеи» бросились высаживать «его сиятельство».

– Кто такой будет?
– подозрительно поглядывая узкими щелками глаз, прохрипел высокий рыжий трактирщик, типичный целовальник былых времен.

– Хороший гость!
– чмокнул языком ямщик. Один из «лакеев» юрко подлетел к рыжему трактирщику.

– От «Бореля» мы. А этот - первеющий миллионер. Захмелел малость. Ну, и того, по счету забыл уплатить. Мы решили его прокатить, авось очухаются, денежки с лихвой нам заплатит. А только скажите, хозяин, у вас насчет карманного баловства не практикуется? Потому - деньги большие при нем имеются. В случае чего нам в ответе придется быть.

– Не боись, не съедим, - усмехнулся рыжий трактирщик, - и тебе еще с лихвой останется.

– Сразу видать образованного человека! — восторженно хихикнул «лакей» от «Бореля».

– А это кто с ним рядышком сидит?
– ткнул перстом по моему направлению негодяй.

– А так, примерно сказать, лизоблюд. А коли говорить откровенно - так шулер. Он, шут его дери, ловко из семерки туза делает!

Купцов тихо мне шепнул:

– Да выводите же меня из коляски…

– О, Ардальоша! Да очнись же!
– громко начал я, расталкивая «купца».

– А? Что?..
– глупо хлопал он глазами.

– Помоги ему!
– важно процедил содержатель «Расставанья», подталкивая лакея. Но другой «лакей» уже спешил мне на помощь.

– Пошли прочь!
– нагло заявил он мне, - Обобрали купца хорошего на сорок тысяч, а теперь сладко поете: «Ардальоша, Ардальоша!» Без вас высадим!

Купцова поволокли из саней. Он, качнувшись несколько раз, вдруг обратился к рыжему трактирщику:

– А... а шампанское есть у тебя, дурак?

– Так точно, ваше сиятельство, имеется для именитых гостей, - поспешно ответил негодяй.

Страшная усмешка искривила лицо этого рыжего негодяя. Клянусь, это улыбка самого дьявола.

В первую минуту, когда мы вошли в ужасный трактир, ровно ничего нельзя было увидеть. Клубы удушливого табачного дыма и точно банного пара колыхались в отвратительном воздухе, наполненном ужасным запахом водочного и пивного перегара и острым испарением - потом массы грязных человеческих существ. Какое - то дикое звериное рычание, дикий хохот, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки, визг бабьих голосов, самая циничная площадная ругань - все эти звуки, соединяясь в одно целое, давали поистине адский концерт.

– Сюда, пожалуйте, сюда, ваше сиятельство!
– предупредительно позвал нас рыжий негодяй к угольному большому столу.

Мало - помалу глаза свыклись с туманом, колыхающимся в этом вертепе.

Огромная комната. Столы, крытые красными скатертями, лавки, табуреты. Посередине - длинная стойка - буфет, заставленная штофами водки, чайниками, пивными бутылками. Почти все столы были заняты. За ними сидели пьяные, страшные негодяи, вся накипь, вся сволочь, все подонки столичного населения. Кого тут только не было: беглые каторжники, воры - домушники, мазурики - карманники, коты тогдашней особенной формации, фальшивомонетчики.

У многих на коленях сидели женщины. Молодые, средних лет и старые, они взвизгивали от чересчур откровенных ласк их обожателей.

Сначала за общим гвалтом и дымом наше странное появление не было замечено многими. Но вот мало-помалу мы сделались центром общего изумленного внимания.

– Эй, мошенник, шампанского сюда!
– громко кричал Купцов, раскачиваясь из стороны в сторону.

Его роскошная соболья шуба распахнулась, на жилете виднелась чудовищно толстая золотая цепь. Я с тревогой, сжимая рукоять пистолета в кармане, следил за аборигенами этой вонючей ямы. Каким же алчным и страшным блеском горели их глаза. Я стал прислушиваться.