Реймир и его наследие полностью изменили мою жизнь — зажгли в моём сердце крохотный огонь надежды. Даже несмотря на то, сколько времени мне отведено на пребывание во главе гильдии, он дал мне шанс ощутить себя полноценной в этом обществе, хотя бы на какое-то время. За его плечами огромное знамя, которое чуть заметно колышется. Внушительный тёмно-синий флаг, на котором изображён могущественный переливчато-золотистый дракон с распростёртыми крыльями — символ Эмпайра. Глаза цвета раскалённых углей источают многолетнюю мудрость предков и их бесценный опыт. Чешуя дракона будто бы состоит из миллионов золотых частиц, придавая ему еле уловимое сияние, а в своих передних лапах он держит небольшой кристалл, переливающийся всеми цветами радуги.

Мадам Ванг отходит в сторону, а я, припоминая её инструкции, подхожу к статуе вплотную. В моей руке нож, которым я, стиснув зубы до скрежета, делаю длинный порез на ладони по линии жизни. Я медленно подношу кровоточащую руку к книге Реймира и поднимаю свой взгляд на знамя. В этот момент оно застывает, а глаза дракона прикованы ко мне. Что за чёрт? Внутренне поборов панику и списав всё на мою дамскую впечатлительность, я, скрепя сердце, кладу ладонь на книгу, ощущая еле заметное тепло, исходящее от неё.

— Если мы не ошиблись в наших суждениях, верно расшифровав все знаки, то знамя в ту же секунду будет у вас в руках. Очень простая процедура, которая не займёт много времени, — вспоминаю я слова Директора.

Но вместо этого я открываю глаза и, к своему изумлению, понимаю, что я не в Робиусе. И даже не в Лунаре. И как будто даже не в этом мире.

Огромный тронный зал предстаёт передо мной во всей своей величественности и красоте. Необъятный пол выложен огромными кусками мрамора разной формы и цвета, высокие резные колонны с изображением лиан и диких зверей тонут в звёздной синеве, а огромные от пола до небес витражи пропускают солнечный свет, искажая его миллионом оттенков своей великолепной мозаики. Размеры поражают воображение — я лишь ничтожная блошка в этом величественном месте. Я пытаюсь понять, где именно я могла оказаться, но, разумеется, учитывая, что я ничего не знаю о гильдиях и об Эмпайре, у меня нет ни единой догадки.

— Госпожа, я очень долго вас ждал, — слышу я низкий утробный голос.

И к моему неописуемому ужасу, я вижу массивную чешуйчатую лапу с огромными длинными когтями, которая выступает на свет из тьмы. Крупные яркие рубины, горят во тьме, после чего неторопливым движением, выплывают из мрака, обнажая огромную морду тёмно-золотого дракона. Это существо громаднейших размеров под лучами солнца начинает ярко светиться, буквально ослепляя меня.

— Не следует бояться, Кирена, — медленно выговаривает оно. — Я уже и позабыл, какие люди крохотные.

И вдруг неожиданно всё пропадает, и из тьмы выходит небольшой золотистый дракон с тёмным металлическим отливом, который даже сейчас чуть ли не в два раза больше меня. Он неторопливо перебирает своими чешуйчатыми лапами, целенаправленно направляясь ко мне, царапая чёрными когтями мраморный пол, издавая при этом характерный звук, который эхом разрывает царящую здесь тишину. Его массивные крылья плотно прижаты к змеевидному телу, вдоль хребта которого тянутся многочисленные заострённые шипы, а длинный тяжёлый хвост, превышающий длину всей его фигуры, размашистыми движениями вторит его шагам. Я никогда вживую не видела драконов, только лишь на страницах книг, и сейчас с нескрываемым любопытством и восхищением я оглядываю его, не желая упускать даже малейших деталей. Несмотря на то, что я со всей чёткостью понимаю, что это существо, по всему видимому, может принимать любой размер, такой его вид значительно меня успокаивает и даже расслабляет.

— Я знал, что так вам будет значительно спокойнее, госпожа, — урчит он, извиваясь своей длинной упругой шеей.

— Ты слышишь мои мысли? — спрашиваю я, обретая голос, а он качает мордой на мой вопрос.

— Насколько я могу судить, у вас и так всё написано на лице, — отвечает он, садясь на свои лапы передо мной.

— Пожалуй, тут ты прав. Скажи, пожалуйста, как я могу к тебе обращаться?

— Меня зовут Мортиген, — урчит он, горделиво взмахивая своими крыльями и задумчиво рассматривая меня. — Знаете, я достаточно долго спал после смерти моего последнего хозяина и пробудился лишь двадцать два года назад, в день вашего рождения. Я всё ждал и ждал, когда же вы лично предстанете передо мной, и признаюсь, когда я, наконец, увидел вас в Робиусе, когда вы зашли в его зал и стояли напротив меня ещё ребенком, то был весьма разочарован тем, что открылось моему взору.

Его мудрые горящие рубины внимательно изучают меня, а холод и огонь одновременно разгораются во мне от его слов, борясь друг с другом.

— Не поймите меня неправильно, но вы не похожи на Реймира. Совсем, — качает он своей мордой, складывая одну переднюю лапу на другую. — Нет ничего, что связывало бы вас с ним. Или хоть с кем-то из его учеников. Даже у Джозефа были куда более очевидные задатки. Но выбор Богов пал именно на вас — у них отменное чувство юмора, не находите? Ведь вы даже не знаете, кто я и что это за место. За эти годы я внимательно следил за вами и до конца не был уверен, что мы с вами встретимся. Я знаю, что вы думаете — я это вижу. Я хорошо успел вас изучить за это время. У вас нет ни таланта, ни дара, ни даже простейшей мотивации для того, чтобы жить. Вы ничего не знаете о гильдиях и их истинной цели. Вы ничего не знаете о мире далеко за границами и о том, что там обитает. Вы даже ничего не знаете о себе и своих желаниях, не так ли?

К своему неописуемому стыду я понимаю, что это правда. Это действительно так. Деймон должен стоять на моём месте. Он готовился к этому ни один год. Он знает всё, в отличие от меня. И он значительно более…

— Да, — отвечает на мои мысли Мортиген. — Владыка, которому служит молодой чёрный колдун, очень силён, ведь это не просто обычный демон ада из легиона Властителя, как у многих. Впрочем, как и сам юноша не самый обычный экземпляр. Полагаю, что он ни разу даже не задумывался над тем, что в каком-то смысле всему этому пути, по которому он в конце концов пошёл, он обязан именно вам. Ведь из-за вас он по ошибке подумал, что знамя благоволит ему.