– Привет, шеф! Далеко собрался?

– Домодедово, - ответил водитель.

– Извини, - Гуров захлопнул дверцу и вернулся на улицу Воровского.

"Зачем он прилетал?
– рассуждал Гуров.
– Наверняка привез какие-то распоряжения, не доверяет телефону". В восемь вечера подполковник уехал домой, приняв решение завтра же обратиться в Главное управление уголовного розыска МВД. Он понял, что один ничего не сделает.

Подполковник гнал машину в аэропорт, думая сейчас лишь об одном, сумеет ли он купить цветы?

Иван на такси ехал следом. Напутствуя его, Юрий Петрович несколько раз повторил, мол, ты должен своими глазами убедиться, что милиционер выбыл из игры. В конце концов нам не обязательно, чтобы он угробился насмерть, если устроится на две- три недели в больницу, вполне достаточно.

Иван начал преследование машины Гурова от самого дома, но затем понял - ни к чему, если таксист поймет, за кем они едут и увидит аварию.

– Приятель, можно не торопиться?
– попросил он водителя.
– Вчера принял лишнее, мутит.

– У тебя от ханки, а у меня от плана голова болит, недовольно ответил водитель.

– Не в деньгах счастье.

– Философ, - буркнул водитель, но, увидев протянутый Иваном четвертной, заулыбался.
– Счастье, конечно, не в деньгах, только без них муторно.

"Жигули" Гурова исчезли в потоке машин, Иван прикидывал, успеет ли мент выехать из Москвы или колесо отвалится раньше? Вот будет номер, если он тормознет у светофора, колесо скособочится, и всей истории конец.

Они проскочили пост ГАИ, вышли на прямую, водитель заерзал.

– Здесь-то можно прибавить, чего мы тянемся, словно баба с дитем на руках?

– А ты поспешай не торопясь, - ответил Иван и увидел грузовик с прицепом, который выехал справа, неловко развернулся и перегородил им дорогу

Иван рассмеялся, а водитель матюгнулся и затормозил. Грузовик дергался безуспешно, и лишь минут через десять, выбрасывая клубы черного дыма, развернулся и освободил дорогу. Они проехали еще с десяток километров, и Иван начал беспокоиться. Никакой аварии не шоссе не было. Неужто подполковник доедет благополучно?

– Кто-то пристроился, - водитель увидел аварию раньше Ивана.
– И дорога сухая, - он сбросил скорость и, как большинство водителей, смотрел на перевернувшуюся в кювете машину с любопытством.
– Частник.

– Останови, - сказал Иван, глядя на милицейский "мерседес" и рафик "Скорой помощи".
– Кажется, белая "шестерка"?

– Ну? А тебе чего?

– У меня дружок на белой "шестерке" должен меня провожать, - сказал Иван, выскакивая из машины.

Когда Иван подбежал к месту аварии, "Скорая" отъехала. Крыша у белой "шестерки" была смята, видимо, машина перевернулась, стекла разбиты. Иван взглянул на номер. Это была машина Гурова.

– Товарищи!
– инспектор ГАИ возмущенно оглядел собравшихся.
– Люди вы или нет? Разбился человек, а вы стоите, рты поразевали.

– А чего это он?
– спросил кто-то.
– Пешеход, что ли, выскочил?

– Колесо отлетело, вишь, валяется.

– Товарищи водители, я вас сейчас штрафовать буду, здесь стоянка запрещена!
– повысил голос инспектор.

Мужчины, не торопясь, расходились к своим машинам, а Иван стоял, мял сигарету, вспоминал подполковника, его тонкое лицо, голубые глаза, чуть насмешливую улыбку.

– Торопимся, торопимся, - уже миролюбиво произнес инспектор и дал Ивану прикурить.
– Молодой мужик, хорошо хоть один был.

– Как он?

– Как, как?
– Инспектор посмотрел на своего товарища, который, сидя в "мерседесе", разговаривал по телефону. Может, и соберут по частям.

"Может, жив останется?
– думал Иван, возвращаясь к такси.
– Нет, мне надо точно завязывать, психом стал. Сколько людей порешил, а из-за паршивого сыскаря слюни распускаю. Он бы сука, меня под вышку недрогнувшей рукой подвел!"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Каждому воздается!
– патетически воскликнул Юрий Петрович, выслушав сообщение Ивана и протягивая ему коробочку с ампулами, которые привез Иосиф.
– Всем сестрам по серьгам.

– Верно, Юрий Петрович, пора расплачиваться, - Иван убрал яд в карман.

– Через пять дней получишь сполна, - Лебедев рассчитывал, что за такой срок убийца наверняка разок уколется.

– Жаль расставаться?

– Привезти надо, я же такие деньги не в диване держу.

Иван поднял палец.