– Это свидетель по делу, – уточнил Григорий.

– Понятно! – кивнул полковник. – Шутники!

– Вредная ты девка, Вергасова, – Григорий сверлил ее взглядом. Она даже затылком чувствовала его осуждающий взор. – Вот ты вприпрыжку в офис скачешь, явно не из желания спасти Татьяну Николаевну от пагубного влияния женщины порочной профессии.

– Явно, – без зазрения совести призналась Кира, даже не замедлив шаг. – Как бы я ни была уверена, что майору Корюховой не повредит немного пагубного влияния, а наивных иллюзий не питаю, подобное невозможно. Но либо женщина порочной профессии загонит Татьяну Николаевну на шкаф, как кошку, либо, наоборот, ваша гостья сидит умытая, причесанная и с ручками, сложенными на коленочках. Вот на результаты их совместного пребывания я и спешу взглянуть. Заметь, на Татьяну Николаевну ставку сделала только я. Мотухнов и Зоя из отдела Управления вневедомственной охраны стоят за проститутку. Так что в казне пока три штуки. Можешь присоединиться.

– Отставить! – гавкнул Григорий, но Кира только ускорила шаг, перейдя на бег. – Вы что тут устроили?

У дверей кабинета Кира налетела на Романа.

– Еще Климова скинулась, – сообщил тот. – Три к одному.

– Григорий Сергеевич не участвует, – сразу предупредила Кира. – Еще и помешать пытается. Заходи.

Девушка затормозила о товарища майора и вломилась в дверь.

– А вы, Кира Даниловна, точно даром провидения не обладаете? – уточнил Роман задумчиво после длительного молчания и замешательства. Климова, которая лично желала лицезреть результат со своей ставки, скривила губы и покинула кабинет.

– И Бородуле скажи, что она пролетела, – кинул Роман ей вслед, передавая Кире тонкую пачку денежных купюр.

– Нет, Роман, я только знаниями человеческой природы обладаю, верой в нестабильную психику и токсичность неврозов, – хмыкнула Кира и оценила проститутку, сидящую в строгой позе со сжатыми вместе коленями. Волосы ее были заплетены в косу, а судя по отсутствию боевого раскраса на лице и мокрой челке, она недавно умылась. – Красивая девка. Глазастая. Если она оставит профессию, это будет невосполнимая утрата для клиентов.

– Тебя когда-нибудь кто-нибудь убьет, Вергасова, – заявил Самбуров.

– Вряд ли. Я живучая, и у меня хорошие знакомые, – ответила Кира. – Я даже с одним следователем сплю.

– Главное, чтобы он-то тебя и не прикопал, – закончил Григорий.

Если заплести рыжую копну в косичку девица осилила, то кружевной лифчик, торчащий из кофты, и джинсовые трусы прикрыть не нашлось чем. Даже после обработки Татьяной Николаевной представительницу древнейшей профессии в ней не признать было невозможно. И выдавали ее не черные в сетку колготки, не лаковые сапоги на шпильке и даже не чавкающий жвачкой незакрывающийся рот. Смысл оценивающего взгляда, брошенного на попавших в ее поле зрения мужчин, не спутать ни с чем и не приписать никому другому.

– Привет, мальчики, – она помахала ладонью с пальцами с пугающе длинными ногтями и покосилась на Татьяну Николаевну, будто спрашивая разрешения. – Меня Дори прислала, велела про клиента рассказать.

– А звать вас… – уточнил Самбуров.

– Лильмина. – Она состроила томное выражение лица, потом шмыгнула носом и снова покосилась на Корюхову.

– Дорофеева Лилия Владимировна ее звать, – хмыкнул Мотухнов и, дождавшись от подполковника Самбурова кивка, начал: – Арина сказала, ты к клиенту ездила и покусанная приехала. В больницу зашивать ездили.

– Дори, что ли? Ну ездила она со мной. Было. Так это три месяца назад случилось. Может, и больше. – Ноги девицы бесконтрольно разъезжались в разные стороны, демонстрировали дырку в колготках на ляжке и вновь смыкались под строгим взором Татьяны Николаевны.

– Вот о том выезде и рассказывай. Куда ездила? С кем? Кто клиент?

– Да откуда я знаю! Дори бабки взяла, у нее бы и спрашивали, кто клиент. Она заказчика рожу видела. А меня там чуть живьем не сожрали! Между прочим, шрам остался! Ну и страху я натерпелась!

– Раз страху натерпелась, значит, запомнила хорошо, – Мотухнов буравил девку тяжелым взором. Ни попеременно обнажаемые плечи, ни задранные выше стола коленки на него не производили никакого впечатления.

Лилия закатила глаза, причмокнула и начала рассказ:

– Ну села я в машину. Она и так в бетон тонированная, а мне еще глаза завязали. Ну везли. Не знаю, сколько везли, за город вывезли точно, потому что трясло. В гору какую-то ехали, под наклоном машина шла. Разговоров никаких не слышала. Молча ехали. Так подробно? – уточнила она.

– Нормально.

– Вышла, проводили к клиенту…

– Вышла с закрытыми глазами? Вслепую к клиенту вели? Где высадили, видела?

– Видела. Повязку сняли. Двор квадратный за забором, такой… покатый. На горе стоит. Не асфальтом, а чем-то деревянным покрыт, у меня каблуки застревали. Дом небольшой, но видно, что мудреный и дорогой. Окна огромные, из коричневых балок такой кубик. Ну не знаю, деревянный. Меня в дом не водили. Меня направо за дом повели.

– Вел кто? Водитель?

– Нет. Водителя я не видела. Мужик, который забрал из салона, я не шибко присматривалась. Высокий, в классическом костюме, в ботинках. Ну не знаю. Нос у него длинный и глаза такие черные, что как будто все чернотой заплывшее, а не только зрачки. Он немой.