На небе поднялся ветер,

На земле поднялась пыль.

Южный ветер поднялся.

Северный ветер поднялся.

Смерч поднялся.

В теле человека он поднялся.

Внутренняя порча проникла в его нутро, в его горло.

Да зарычишь ты,

Как рокочущая святая вода!

Да заставишь ты порчу выйти,

С помощью святого заклинания!

Да сломаешь проклятье,

Да решишь ты его судьбу,

Как будто в коровнике!

Лугальбанда хотел спросить, почему в коровнике, при чем тут вообще коровник, но маг взмахнул руками, и все окутало белое сияние. Сердце в груди истошно забилось, и царевич не смог сдержать крика. Боль была такая, что показалось, будто он умирает, будто клешни асакку терзают ему грудь, выламывают ребра!

На секунду Лугальбанда даже потерял сознание, а когда очнулся — снова увидел перед собой придворного мага. Тот смотрел зло и раздраженно… ну то есть как обычно.

— Я исцелился? — с надеждой спросил царевич.

— Нет, — поморщился Креол. — Ты проспал до рассвета, на рассвете снова превратился в редехора и снова буйствовал до заката. Ритуал не сработал.

Лугальбанда в ужасе огляделся. Да, под ним уже не было шестиконечной звезды, да и лес вокруг изменился, они явно в другом месте.

— Очень сильное проклятье, — вздохнул Креол. — Но я придумал другой способ. На сей раз это будет целебное зелье… и я его уже сварил.

В губы Лугальбанде ткнулась чашка с чем-то вонючим. Он покривился от запаха, а от вкуса его вовсе едва не стошнило.

— Почему так воняет? — спросил он.

— Там ослиная моча в составе, — спокойно ответил Креол. — Пей.

Лугальбанда подумал, что быть редехором не настолько уж и плохо… но маг резко нажал ему на углы челюстей и влил всю чашку.

— Не блюй! — прикрикнул он, удерживая царевичу рот закрытым.

Лугальбанда часто задышал, стараясь удержать лекарство внутри. Он все-таки не хотел снова превращаться в редехора. Или снова чувствовать этот вкус… только теперь на обратном ходу.

— Молодец, — похвалил Креол. — Теперь подождем до утра. Раб, просыпайся. Разбудишь меня незадолго до рассвета.

И маг улегся на землю, подложив под голову кулак. А Лугальбанда какое-то время сидел, а потом его тоже склонило в сон. Он явно сильно устал за день…

…Когда он проснулся, маг смотрел так, словно хотел его убить. И Лугальбанда сразу понял, что и зелье со вкусом ослиной мочи не помогло.

К тому же еще и тело болело так, словно его много часов били палками.

— Я опять?.. — все-таки спросил он.

— Опять, — процедил Креол. — На этот раз ты набрел на селение, и едва там всех не сожрал. Было очень трудно отогнать тебя, при этом не убивая.

— Но ты придумал еще что-нибудь?! — с надеждой воскликнул царевич.

— Да, есть еще один способ. Но он очень неприятный, болезненный и рискованный.

— Ты получишь его силу, съешь его сердце!.. — взвыл царевич. — Я убью, убью этого лахама!..

— Убьешь, убьешь. Но сначала снимем проклятье.

— Хорошо, я верю тебе, абгаль. Ритуал, зелье или… а зачем тебе нож?.. и зачем тут эта свинья?

— Я не хотел к этому прибегать, — сказал Креол, кидая Паралич. — Лежи тихо.

Как будто у Лугальбанды был выбор! Не способный двинуть ни рукой, ни ногой, он в ужасе смотрел, как придворный маг что-то бормочет, как заливает ему в рот прозрачную жидкость, как начинает орудовать ножом… кровь сразу брызнула во все стороны!..

Потом пришла блаженная тьма. Лугальбанда потерял сознание и словно уплыл по холодной реке… пока перед глазами вновь не забрезжил свет.

Он был солнечный. Вокруг был ясный день. Царевич с облегчением уселся… тело снова слушалось!..

И он не превратился в редехора!.. Он избавился от проклятья!..

А еще до него донесся изумительный запах. Пахло жареной свининой, и так вкусно пахло, что у Лугальбанды почти выделилась слюна.

— Очнулся? — спросил сидящий у костра маг. — Слава Мардуку.