Последствия взрыва космических масштабов я заметила не сразу. Как обычно, уложив дочь в детской, я пообещала прийти и прочитать ей сказку. Весь день крутилась как белка в колесе: то дома закончились продукты – и нужно было срочно организовать вылазку в магазин; то у дочери заболел зуб – и мы помчались в неотложную стоматологию; то позвонил муж, который внезапно отправлялся в командировку, – и нужно было помочь собрать чемодан… В общем, успев позаботиться обо всех, я сама валилась с ног.

Помочь мне прийти в себя мог только мой личный курс ароматерапии – но что это? Какой странный налет… Весь туалетный столик был усыпан серо-коричневым блестящим порошком и при этом благоухал. «Знакомый запах! Странно, я же протирала сегодня пыль». Совершенно не понимая, что меня ждет впереди, я провела пальцем по непонятному налету, который сгущался у палетки. «Что?!» – догадка так поразила меня, что пару секунд я медлила, но все-таки решилась и открыла тени. Вместо идеальной гармонии цветов меня ждало месиво из разбитой косметики. Комочки перемешались, цвета превратились в один – грязно-коричневый, дорогущий подарок восстановлению не подлежал. Я была расстроена до слез!

В приступе справедливости я помчалась в детскую:

– Скажи мне, это ты?! – с порога обратилась я к дочке.

Та только вытаращила глаза из-под одеяла. Но я сразу увидела, как все ее лицо заливается краской. Я хорошо знала дочь – точно она! И тут я, которая всегда была спокойной и заботливой мамой, которая всегда старалась договориться, которая дико устала за последние месяцы и полностью выгорела, разруливая проблемы молодой семьи и первого опыта родительства, просто слетела с катушек. Вдруг перешла на крик:

– Как ты могла?! Это тени, о которых я мечтала так долго! Еще недели не прошло, как я их купила, и тут… Я даже ни разу не использовала их, ты это понимаешь?!

В общем, всю усталость последних дней я выкричала на ребенка. Это был мой первый эпик-фейл. Первый родительский провал!

Сейчас я понимаю, что перегнула палку. Такое случается у многих родителей, особенно с первыми чадами. Первенцы явно приходят в этот мир, чтобы заодно научить нас быть родителями. Многие еще не готовы, не понимают, зачем им ребенок, не знают, как перестроить свою жизнь, чтобы всем членам семьи хватало времени и заботы. Некоторые сопротивляются, кто-то психует…

В тот вечер я выяснила, что маленькая дочка, которая много раз видела, как я кручусь у зеркала и делаю макияж, тоже захотела попробовать «как мама». Произойди эта история сейчас, я бы сказала: «Отличный выбор! У дочери превосходный вкус!» Но тогда тот факт, что ребенок просто не удержал в руках тени, они выскользнули и разбились, вывел меня из себя.

Этот случай наложил отпечаток на нас обеих. Дочери, видимо, после этого еще долго не хотелось краситься, даже когда она уже выросла и у нее появились собственные палетки всевозможных брендов и цветов. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы мы обе пережили тот травмирующий случай: поработать с ней, проговорив свою вину, и измениться самой.

Сейчас, когда я понимаю гораздо больше и знаю много подобных историй, я могла бы с уверенностью сказать себе прошлой: все мы иногда ошибаемся, потому что все мы прежде всего просто люди. Без ошибок иногда сложно познать своих же демонов и укротить их. Главное – не бояться и не стыдиться подобных поступков. И просить прощения. Обидел – сделай так, чтоб тебя простили. Накричал – не забудь попросить прощения. Сорвался – будь любезен извиниться. Перед тобой ребенок – умный и самодостаточный человек. Возможно, даже в чем-то намного мудрее тебя.

Дети имеют право и обижаться на родителей, и даже испытывать сильные негативные эмоции. Дети имеют право носить обиды годами, винить взрослых в неудачах. Когда они станут взрослыми, они имеют право вообще минимизировать общение с родителями, если обижены. А можно также принять факт того, что родители воспитывали как могли и что они тоже могут быть неидеальны. И даже когда пройдут терапию и исцелятся, это личный выбор каждого, с кем сохранить отношения, а с кем закончить. Именно поэтому психологи не осуждают и не склоняют к определенному выбору. Наша профессия безоценочна. Ведь родители у всех разные. Люди приходят к нам и показывают свои скелеты в шкафу, и у меня за годы практики чужих скелетов скопилось много… Некоторые действительно пугают.

– Я бы хотела зайти к вам сегодня домой, хорошо? – Классная руководительница Коли Иванова в последнее время замечала странности в поведении третьеклассника. Мальчик стал невнимательным, нехотя шел к доске, перестал общаться с друзьями. Вчера не смог вспомнить ни строчки из элементарного детского стишка.

Коля был, как тогда говорили, перспективным ребенком. В первом классе все называли его звездочкой. Кроме того, что мальчик был отличником, он еще часто выступал главным заводилой, но не в шкодливых играх, а в хороших спортивных состязаниях. Коля отлично бегал, в своем возрасте мог забить трехочковый в баскетболе, знался и с ботанами, и с плохишами, и в любой компании чувствовал себя своим. Но в последнее время ни учеба, ни общение совсем не шли у ученика Иванова. Учительница решила пообщаться с мамой мальчика.

– Оксана Михайловна, ждем вас к ужину, – ответила мама Коли решительно.

Классной руководительнице почему-то стало даже неловко.

Ирина Вадимовна, мама Коли, была поздним генеральским ребенком. Ее отец, прошедший войну от первых сражений до самого Берлина, остался цел и невредим и был словно заговоренный – ни одной царапины не оставила на нем великая битва. В армии шутили: с таким характером не то что к Богу – к черту не берут! Действительно, дед Коли Иванова был суров, а порой даже жесток. Время оправдывало его жесткий и твердый подход, который во многом сохранил ему жизнь и стране принес Победу.