Моя речь произвела нужное впечатление: человек шесть бросили оружие и прыгнули за борт, остальные запаниковали и стали прыгать в воду один за другим, боясь остаться в меньшинстве. Вскоре осталось всего двое. Они упали на колени:

– Господин...

– Кровавый Кашалот, – поправил их Рыжий.

– Господин, Кровавый Кашалот, – сказал первый, – мы с радостью сдадимся, но мы не умеем плавать.

– Вам дадут лодку. Ведь я же пообещал жизнь.

Они бросили сабли и кинжалы. Рыжий занялся спуском лодки. И через десять минут они уже гребли к берегу.

Я оглядел захваченный корвет и поредевшую команду.

– Раненых на корвет, – приказал я, – оказать им помощь. Боцман, собрать на бриге все оружие и припасы, перенести на корвет. Пересчитать уцелевших и доложить.

Ребята окатили палубу корвета забортной водой, смывая кровь, и выбросили останки за борт.

Старый, весь в чужой крови, поднялся ко мне на ют:

– Благодарю за поддержку в бою. Те трое меня бы прикончили, каждый из них был мастером не хуже меня.

– Не стоит благодарить, мы все бились за наши жизни, убей они тебя – принялись бы за нас. Ты лучше скажи, кто-то купит у нас этот бриг?

– Если доставим его к фолатанцам, у них безлесье и лес там дорог, они дадут хорошие деньги.

– Тогда вели взять его на буксир и берем курс на Фолатан.

– Капитан, – Рыжий стоял внизу возле юта. – Нас осталось девятнадцать человек, включая раненых.

– Катастрофа. Этого гада купчишку надо достать, его предательство стало нам в сорок семь наших товарищей, – с искаженным лицом прорычал я.

– Успокойся, капитан, – Старый положил свою тяжелую руку мне на плечо. – Не сегодня. Сейчас он будет настороже, и мы скорее сами попадем в ловушку. А людей у нас слишком мало.

– Ладно, курс в открытое море, надо убираться отсюда. Рыжий, ставь все паруса.

– Это займет много времени, капитан, – а через минуту над судном раздался громкий крик мастера ветров. – Ставить фор-брамсель и грот-брамсель.

Мы со Старым пошли прикинуть, какой порт нас больше всего устроит.

***

Вторые сутки корвет шел курсом на Зурбаган, считавшийся главным портом Фолатанской империи, и все это время малочисленная команда ставила паруса. О лиселях, разумеется, речь не шла. Случись перемена погоды, мы могли раньше потонуть, так как пришлось бы слишком долго убирать паруса. Буксируемый «Дельфин» сильно сдерживал скорость хода корвета «Громобой», не позволяя делать больше семи узлов.

Я уже давно знал, что мы находимся в огромном внутреннем Фолатанском море, чем-то похожим на земное Средиземное, но раза в два больше. Вот только оно соединялось с внешним океаном двумя проливами, расположенными в самых дальних концах.

Сейчас корвет шел на северо-запад, пересекая море по диагонали. Правда, приходилось обходить два архипелага, попавшиеся на прямой, соединявших нас с Зурбаганом.

– Думаю, что нам спокойнее обойти архипелаги по хорошей дуге, ведь каждый из них это отдельное государство, – предложил Старый. – Эти островитяне отличные моряки, а мы не в состоянии ввязываться в драку с таким маленьким экипажем.

– Да, понимаю, столкнись мы с ними, нам придется бежать, то есть расстаться с «Дельфином». По этой причине я хочу обойти Орккейские острова с севера, – поддержал я Старого.

– Но там ветра и течения неблагоприятны для движения на Зурбаган, – возразил квартирмейстер.

– Да, в это время года все корабли огибают Орккейские острова с юга, ловя попутные ветра. Так записано в лоции. Как думаешь, квартирмейстер, орккейские пираты знают об этом? А те, кто пошлет суда на наши поиски?

– Ты мудр, Кровавый Кашалот! Не зря я выдвинул тебя в капитаны.

Я проложил новый курс с учетом предложения Старого и пересчитал время хода: это обходилось в лишних два дня. В итоге нам предстояло идти к Зурбагану еще две недели.

***

«Богатырь» курсировал ввиду Зурбагана, каждые два дня заходя в порт узнать новости, насчет «Дельфина», и пополнить припасы. Увы, старания капитана Клавдия пока не окупились. Корабли появлялись, шли курсом на Зурбаган, «Богатырь» шел на перехват, но каждый раз это оказывался другой корабль. Многие капитаны, напуганные такими перехватами, жаловались в порту на капитана и в очередной раз, «Богатырь», подойдя к причалу, встретил там вежливого чиновника, который очень настаивал, на том, чтобы капитан Клавдий перестал распугивать торговые суда, идущие в порт Зурбаган, и вредить коммерции. От лица сатрапа провинции Зурбаган он настаивал об убытии фрегата в другие воды.

Не выполнить вежливые, но настойчивые просьбы имперца, было немыслимо. Сатрап мог и не просить, а приказать выставить фрегат силой, подняв паруса на полутора десятках военных судов, стоявших в военной гавани, но это означало войну, которая вряд ли бы понравилась князю Радомиру. Последнее слово оставалось за Воробьевой.

Наталья решила, что пора пиратам-консультантам отрабатывать свое освобождение. Оба были призваны в ее каюту. Она и Глеб расспрашивали их чуть не целый час. Оба советовали взять курс на Орккейские острова и там курсировать на южной их оконечности, через которую в это время года с попутным ветром шло много самых разных судов. Там же частенько промышляли и пираты.