— Нет. — И я посмотрела в глаза цвета кофе с молоком. Пожалуй, молока в них сейчас меньше, чем час назад. — Фон я или не увидела, или не запомнила.

Дыхание друида участилось. В глазах мелькнул проблеск интереса, и он перехватил мой взгляд.

— Почему вы так на меня смотрите? Это была не я!

— Охотно верю даже без артефакта правды. Потому что если бы это были вы, то мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Он встал и подошел ко мне так близко, что подзабытый аромат весеннего леса окутал меня с ног до головы. Коснулся рукой моего подбородка.

— У вас кровь. — С его ладони на кожу хлынуло тепло, и привкус железа исчез.

— Почему мы бы не разговаривали?

— Вы были бы или мертвы, или ждали суда за измену герцогу, — произнес он буднично.

Таким тоном детей зовут есть манную кашу на завтрак. А я чуть не поперхнулась воздухом.

— Не понимаю… Объясните.

— Вы здоровы? — всмотрелся он в меня. — Какая-то вы совсем бледная.

— Упала пару дней назад, до сих пор нехорошо. Вы не ответили.

— Если светлый маг отдастся темной магии, то он может умереть… Это прописная истина, известная каждому.

Друид снова затянул волосы в хвост, но сейчас я и не подумала пялиться на его отточенные тренировками мышцы и длинные красивые пальцы.

— И чему только вас в Академии зельеваров учили?

Я молча ждала продолжения.

— Светлых магов средней силы, какими являлись Гатальские, темная магия убивает мгновенно. Но есть очень сильные маги, способные принимать в себя и светлую, и темную магию. В нашем светлом герцогстве делать этого нельзя под страхом смерти. Нарушителя ждет обвинение в шпионаже и измене.

— Герцог слишком суров. — Только услышав свой голос, я поняла, что произнесла фразу вслух.

— Ася, вы забыли про войну? Про то, как темная магия прорвалась из-за гор, как она уничтожала поселки и мелкие города?

— Нет, но… почему вы считаете, что подобное может повториться?

— Разведка донесла, что князь Загорья хочет во что бы то ни стало отвоевать у нас Светлый Реликтовый Лес и готовится к новому нападению. Рисковать нам нельзя, и герцог был вынужден пойти на такие суровые меры.

Я сцепила руки в замок и ослабила их, только когда увидела побелевшие пальцы.

— Так всё-таки кто продал Александре приворотное зелье?

— Девушка из моего сна. Я ее не знаю. Это был просто сон, — одеревеневшим языком произнесла я.

Мужчина чуть прищурился. Его глаза опять посветлели. Или в них отразились солнечные зайчики.

— Ладно, я обещал, что надолго вас не задержу, — он поднялся и посмотрел на небо. — Сейчас мы вернемся к вам домой, и я проверю условия вашей работы и сырье. И в дальнейшем буду следить за вашей деятельностью. При малейших подозрениях, так и знайте, я аннулирую вам лицензию. К слову, вы все еще не переоформили ее на себя. Как и лавку.

— Переоформлю в ближайшие дни, — кивнула я. — Значит, вы мне верите?

— Верить магу, от силы которого слетает настройка моего артефакта правды… Ася, я похож на идиота?

— Тогда почему вы разрешаете мне продолжить работать?

— Решил дать вам шанс, вдруг случилось чудо и вы не лжете. Но… я точно знаю, что чудес не бывает, и я буду очень, — он остановился на полпути к машине и с ударением повторил, — очень внимательно за вами наблюдать.

— Не сомневайтесь, я оправдаю ваше доверие. — В теле появилась невероятная легкость.

— Не спешите с обещаниями. Лес вас не принял. И пчелы… они вас атаковали, — в его голосе прозвучали недобрые нотки.

— Что в этом такого? Пчелы, стоит попасться им на пути, нападают всегда.

— Это другие пчелы. Они вестники светлой магии и атакуют, только если улавливают колебания темных материй.

Элиан подошел к машине, открыл дверцу, и мы сели на свои прежние места.

— Так что присматривать за вами я буду для вашего же блага, — с твердостью, присущей скалам, произнес он и коснулся кристаллов на панели управления.

Обратно ехали мы в гробовой тишине. Я посматривала на его запястья и на витой браслет с десятком разноцветных камешков. Элиан обращал внимание только на дорогу. Но время от времени его подбородок напрягался, а дыхание учащалось.

До чего же этот мир похож на мой родной… Пусть он отстал в развитии лет на семьдесят, но замашки у населения все те же. Даже друид, леший его побери, не постеснялся использовать избитый прием: под видом заботы навязать полный контроль.