Шест, не ожидавший такого обильного паломничества, удивлённо заскрипел и поделился надвое примерно посередине.

Висящие гроздями гургутки дружно рухнули вниз, переплетаясь змеиным клубком.

— Эротичнее расползаемся! — приказал я, предвкушая отменное зрелище. — Победительница получит вот это, — продемонстрировал горсть я монет.

— Поехали! — поддержал меня вождь, хватаясь за кувшин.

Девчонки со смехом и всем усердием начали изображать самых желанных змей в мире.

Градус веселья давно миновал отметку «ДАЛЬШЕ НЕКУДА» и стремительно приближался к «ЭТО НЕРЕАЛЬНО» с явным настроем не останавливаться и на этом рубеже.

Великий уже вовсю поил гургуток вином и закармливал вкусностями. Те, уже не стесняясь, жались к нему всеми частями своих юных тел, воодушевлённо исполняя некое подобие приватного танца. Наверное, сами додумались, я их этому не учил.

И вот наступил момент, о котором мне заговорщически намекал вождь, внимая моим объяснениям про основы стриптиза.

Одна из красоток настолько увлеклась приватным танцем, что позабыла ежесекундно поддёргивать вверх шортики. Так уже многие делали: груз, отягощавший интимную часть женского туалета, был уже не слабенький.

В общем, она явно проморгала момент. Шортики без возвращающего фактора в виде руки ломанулись к пяткам со скоростью ужаленной дворняги. Юная гургутка, естественно, постаралась быстренько вернуть потерянную последнюю часть туалета на место, но элементарно не успела. Она просто застыла в коматозном оцепенении, старательно изображая древнегреческую статую. Более того, все присутствующие в хижине застыли в разнообразных, местами довольно привлекательных позах. У меня даже создалось впечатление, что мы тут не стриптизом любовались, а играли в «Море волнуется раз». Причём все, включая музыкантов и Великого вождя, но исключая меня любимого.

— Душевненько, — усмехнулся я после того, как вдоволь полюбовался этими экспонатами музея местной мадам Тюссо. — А теперь быстренько все отмерли и продолжаем кутить.

Ни единого шороха, возвещающего о процессе отмирания со стороны свежеобращённых скульптур, не последовало. Даже глаз ни у кого не дёрнулся. И ни одна местная летучая тварь не прожужжала на бреющем полёте.

— Играемся, значит? — усмехнулся я.

Неопределённое молчание было мне предложено в качестве ответа, причём, без любого другого альтернативного варианта.

— Эй, бесстыдница, панталончики надень, детородные органы застудишь, — обращение к гургутке, оставшейся недавно без трусиков, я подкрепил смачным шлепком по пятой точке.

Упругая попа оказалась ещё и твердокаменной. Моя конечность, не ожидавшая такой бронированной упругости от теоретически мягкой точки, заныла от тупой боли.

— Твою мать, — прошипел я, потрясая отбитой рукой. — Что же все такие гранитные-то. Это же в постели об вас в лепёшку разбиться можно в порыве страсти.

— Допился, — голос, донёсшийся до меня, я узнал на раз. — Уже готов любую болотную жабу в постель затащить.

— Ага, припёрлась, — проворчал я на материализующуюся в воздухе ведьму. — Это у тебя генетический бзик такой — всем кайф обламывать или по личной инициативе? Я так понимаю, эту статуйность ты им колданула левой пяткой.

— И вовсе не пяткой, — широко улыбнулась болотная ведьма в ответ.

— Да мне хоть... — приличного названия органа для колдовства на язык не приползало, и я решил не уточнять. Пускай сама добавит нужное, в меру своей испорченной фантазии. — Короче, давай, верни всё назад и топай ножками по холодку.

— Сейчас кто-то похамит…

— Нет, я бы тебя, конечно, в компашку позвал. Мне не жалко. Вот только местное население тебя не сильно хавает. В конкретный ступорочек при виде тебя впадают, особенно этим страдают впечатлительные дамочки. Но, — я поднял указательный палец, — сугубо из моего человеколюбия и исключительно из моей незлопамятной натуры могу предложить неплохой вариантик. Ты сейчас стираешь себя из визуального эфира, по-простому — становишься невидимой. Садишься в самом дальнем уголочке. Чтобы ненароком не затоптали. И начинаешь негласно участвовать в нашей домашней оргии. Даю голову на отсечение, что такого веселья ваши болота ещё видели. Хавчик и винишко я тебе клятвенно обязуюсь периодически притаскивать. Как идейка, а? И вот скажи, что после этого я не гений.

— Если ты сейчас не закроешь свою пасть, — неожиданно рявкнула болотная ведьма, — я сотру тебя из светового эфира, причём конкретно, качественно и навсегда! Вопросы есть?!

— Фи, мадмуазель, — заявил я в ответ слегка охреневшим от такого напора, но не потерявшим уверенности голосом. — Что за моветон? Какую хабалку нанимала ваша матушка вам в гувернантки?

— Слушай сюда, мессия недоделанный, — выдала мне прямо в лицо болотная ведьма. Перед этим она, правда, крепко ухватила меня правой рукой за грудки и приподняла на добрых полста сантиметров над полом. — Сейчас ты сгребаешь свою самонадеянную задницу в горсть и несёшь её за мной, идя след в след.