— Шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте?

— Шаг вправо, шаг влево — верное утопление в этих болотах. Причём булькнуть усеешь ровно один раз, и на поверхность уже не всплывёшь. Вопросы?

— На земельку можно вернуться? — просипел я. — Весь кислородик перекрыла, культуристка.

Богиня, принцесса, амазонка и по совместительству болотная ведьма, просто разжала кулачок, и я грохнулся на пятую точку. Ноги почему-то предательски подогнулись, отказавшись выполнять одну из своих обязанностей. Ручки между тем резвенько потянулись к ближайшему доступному кувшинчику с вином, за что и получили от ведьмы:

— Не бухай. И так похож на не пойми что. Я тебя на себе не понесу.

— А вот гургуты носили, — огрызнулся я в ответ, пытаясь унять боль в уже дважды пострадавшей за каких-то несколько минут руке. — И вообще, почему я должен с тобой куда-то идти? — спохватился я. — Меня здесь всё устраивает, правда, кроме твоей обнаглевшей персоны, привязавшейся ко мне как банный лист к интересному месту.

— Спорить мне с тобой некогда. На, набей вот эту сумку едой и выдвигаемся. — Ведьма протянула мне сумку, похожую на объёмный мешок. Причём без понтов снова не обошлось. Она достала её прямо из воздуха.

— Разбежался, — фыркнул я в ответ и демонстративно цепанул кувшин с вином.

А дальше всё.

Вот просто всё.

То есть просто, конкретно всё.

Мне отключили свет, звук и прочие рецепторы, которые давали мне представление о мире, в котором я в данный момент находился.

Глава 11

Какая-то мелкая противная гадина с многочисленными щекотно топающими ножками наматывала по моей голове уже не первый круг, по-хозяйски изучая меня как новое приобретение. И я мог бы дать свою голову на отсечение, что она, эта гадина, уже распланировала меня под свою именную усадьбу: в моих волосах она по-быстренькому совьёт себе многокомнатное гнездо; выведет в нём нехиленькое по численности потомство, и её подросшие отпрыски защекочут меня до невменяемого состояния. Мой нос был облюбован в качестве стартовой площадки полётов. Пробные несколько взлётов и посадок она уже совершила, причём с ювелирной точностью заправского асса. Потом эта летучая тварюга попыталась исследовать мою правую ноздрину, наверное, на предмет устройства там ангара или склада, но, вылетев оттуда со скоростью сверхзвукового снаряда, от моего естественного чиха, оставила эти нахальные попытки. Мои уши её явно не впечатлили: наверное, ушные отверстия показались ей слишком мелкими для её потребностей. А может, она просто страдала клаустрофобией или опасалась элементарно застрять. Зато мой рот увлёк её настолько, что попытки проникнуть в него она предприняла целых четыре раза. Естественно, все четыре раза она была немилосердно выплюнута. Я даже решил, что на пятый раз, перед тем как выплюнуть, просто перекушу эту тварину пополам, невзирая на брезгливость. Но надоедливая мерзость, наверное, обладала ещё и телепатическими способностями, поскольку в итоге как-то резко и сразу оставила попытки проникнуть в мою ротовую полость.

Естественно, у любого нормального человека сразу возникнет вопрос: чего это я не согнал надоедливую гадость со своей головы простым взмахом руки? Или не пришиб элегантным, но сильным щелчком в её противную головёнку? А вот не согнал. И не пришиб. И не прихлопнул ладошками. И не размозжил сапогом. Не было у меня этих ладошек, сапог и прочего. Нет, процедуре четвертования местными палачами-самоучками я не подвергся. Всё, что было у меня до этого, находилось на своих местах в целости, сохранности и относительной непотрёпанности. Только всё это, включая всего меня, какая-то сволота примотала к толстенному суку высокого дерева на высоте метров пяти, не меньше. Примотала качественно, с явным знанием дела, спеленав меня вместе с частью сука, словно египетскую мумию. Только голову оставила нетронутой и в дозволенной подвижности. Судя по доступному мне углу обзора, до земли было порядочно.

— Вот ведь ведьма! Она ведьма и есть! — в сердцах выкрикнул я что есть мочи. Не то чтобы сильно и в голос хотелось высказаться, хотя и это тоже, но больше для того, чтобы согнать продолжающую дефилировать по мне надоедливую тварину. — Вот какого хрена я тут изображаю муху в паутине?

Реакция на мои голосовые стенания — относительный нуль с целой хреновой тучей десятых. А если это изобразить в физическом проявлении, то выглядело следующим образом. Насекомое забило на меня большой и конкретный. Мои вопли ему были как мёртвому припарки. Ведьма, а сомнений в том, что моя примотанность к суку была именно её рук дело, хранила пофигистическое молчание.

— Значится, в молчаночку решила поиграться. Ладно. Давай молча. Молча взяла. Молча отмотала. Молча, нежно, с предельной аккуратностью поставила на землю. И смотри, чтобы на сухое.

Ага, вот прямо после моих слов болотная ведьма взяла и разбежалась выполнять с предельной резвостью и аккуратной педантичностью. Типа, после моих требований я глазом не успею моргнуть, а уже стою на земельке, а она расшаркивается передо мной в извинениях. Собственно, я на это не сильно надеялся, но хоть как-то обозначиться она могла.

— Ты хоть чирикни чего. Хватит мне уже в пустоту надрываться.

Ну, мне и чирикнули. Точнее, как-то интересненько так прострекотали. Тварина, поселившаяся на мне, решила начать диалог со своим новым местом обитания. Наверное, подумала, что умный говорящий дом лучше молчаливой халупы. Она, явно расположенная к диалогу, даже забралась на мой нос и призывно заглянула в глаза. Пришлось немилосердно сдуть её с носа, чтобы не остаться косеньким при попытке рассмотреть эту паразитирующую обитательницу. Естественно, в обратку я получил душещипательную трель, понятную даже без переводчиков. В этой речи в лучшем случае нормативными были только предлоги и союзы.

— А ибо вот! — крикнул я вдогонку взлетевшему насекомому. — Я тебе ордер на заселение не выписывал, а без прописки нефиг. Оборзели тут совсем на вольных хлебах.

Насекомое напоследок душевно обматерило меня – громко и со вкусом. Затем, заложив крутой вираж в лучших традициях Сталинских соколов, рвануло в известном только ему направлении. То ли решило, что я ему для жилья не подхожу, то ли вознамерилось свистнуть подмогу, чтобы толпой навалять мне по самое не балуйся. Второй вариант не устраивал меня совсем никак, что подтолкнуло к решительным действиям не хуже шила, воткнутого в интересное место от всей души и со всем усердием.