Шрифт:
– Конечно.
– Мне помогли другие.
– Кто?
– Те, кто был рядом, – сказал он, прислонившись к стене. – Я вел себя так, будто все хорошо, а они делали вид, что это и правда так. Я ничего не говорил, но они сами все замечали. И не лезли с расспросами и утешениями. Просто принимали меня. Так я перестал себя отторгать или пытаться разобраться глубже. С возрастом меня стали посещать разные мысли…
– Напрашиваешься, – фыркнул Сончхоль. – Ладно уж, спрошу. Какие такие мысли?
– Если вокруг тебя много хороших людей, то твоя жизнь удалась. Может, в карьере ты и не достиг успеха, но вместо этого преуспеваешь каждый день. Благодаря таким людям.
– Ого!.. – очень выразительно воскликнул Сончхоль. – Хорошо сказал. Вставлю в какую-нибудь из своих статей.
– Да ты даже не запомнишь.
– Ой… Не стоило мне с тобой знакомиться. Слишком хорошо меня знаешь теперь… А мы хорошие люди друг для друга? – Сончхоль протянул ему рюмку.
– Ты – не знаю. А я вот хороший, – чокнулся с ним Минчжун.
– Тогда все супер. Я ведь тоже с рождения хороший.
Перед Минчжуном сидел уже не тот Сончхоль, который после выпивки болтал без умолку. Теперь он выражался просто, ясно и точно. Его лицо было безмятежно и довольно. Минчжун заметил, что Сончхоль похорошел. И дело не во внешности. Тот весь светился.
Минчжун перевел взгляд с Ёнчжу, которая сидела рядом, на Чими в зрительском ряду. Они смеялись над шутками молодого кинокритика и задумчиво кивали, когда он объяснял что-то серьезное. Их искренние улыбки только разжигали красноречие Сончхоля, а Минчжуну дали возможность… спокойно принять происходящее в своей жизни, поверить в себя и идти вперед, спотыкаясь и ошибаясь.
И он хотел отплатить тем же. Сегодня эти люди улыбались как ни в чем не бывало, хотя на душе им тяжело. И не только им, но и всем, кто рядом. Уже несколько дней он пребывал в прекрасном настроении. Понемногу прораставшая в нем мысль наконец расцвела в полную силу. Минчжун прошлого и Минчжун настоящего примирились между собой. Приняли друг друга. А он принял свою жизнь такой, какая она есть.
На следующий день Сончхоль разбудил Минчжуна. Как только тот открыл глаза, друг произнес:
– Хочу тебя спросить.
– О чем? – приподнялся в кровати Минчжун.
– А что же с петлями для пуговиц?
– Петлями?
– Ну да. Помнишь, ты рассказывал про них? Что же теперь?
Минчжун стряхнул остатки сна и посмотрел на друга. После недолгих раздумий он ответил:
– А теперь… Надо просто переодеться. В ту одежду, на которой эти петли есть. И подобрать пуговицы, подходящие под них. Тогда все будет хорошо.
– И все?
– В мире есть люди, которые сначала проделают петлю и ждут, пока кто-нибудь придет и поможет им с пуговицами. Вижу, что ты мне сейчас скажешь. Что во всем виновата система и какой толк от парочки добрых людей, готовых помочь друг другу? И твои мысли по-своему справедливы. Но я тебе вчера уже говорил. Нужно время.
– Время на что?
– Поразмыслить, отдохнуть, расслабиться.
Сончхоль кивнул, будто наконец понял, о чем идет речь. Затем встал и направился к двери.
– А ты? Как ты смог?
– Что?
– Ты ведь хорошо учился. Как ты тогда успел посмотреть столько фильмов? Смог найти в этой суматохе время для любимого занятия.
– Ну ты и дурак, – ответил Сончхоль, постучав по голове. – Потому что мне это нравилось. Может быть другая причина?
– Так просто? – хмыкнул Минчжун, уткнувшись в одеяло.
Сончхоль улыбнулся и махнул на него рукой. Уже обувшись, напоследок обратился к другу, лежавшему на кровати с закрытыми глазами:
– Закончу с делами и приду в книжный. Теперь мое убежище там.
Минчжун, не открывая глаз, помахал ему вслед.
Проверка чувств
Придя в «Кофе и козы» раньше обычного, Минчжун нашел там одну Чими. Она сидела и перебирала зерна. А заметив его, протянула ему пакетик молотого кофе, что стоял рядом, со словами:
– Попробуй сегодня.
Минчжун послушно сварил кофе. Чими медленно сделала несколько глотков и поставила чашку на столик. Бариста тоже молча отпил немного, наблюдая за тем, как она перекладывает зерна кофе. Ее действия казались хаотичными, однако вовсе не были бесполезны.
– Если смешать эти два сорта?.. Может, получится уникальный вкус, – бормотала она себе под нос, не поднимая головы. И вдруг, вспомнив о своем госте, обратилась к нему: – Хочешь что-то сказать?
– Нет.
– Да ладно, говори.