Шрифт:
– Ёнчжу… – заговорил Сыну.
– Да?
– Вы и дальше будете мне нравиться.
Она резко подняла на него взгляд.
– Я знаю, почему вы сказали про бывшего мужа. Чтобы я прекратил расспрашивать.
– Не для этого, – растерялась она.
– Ёнчжу, – чуть тверже начал Сыну, глядя ей в лицо, – сколько лет вы были замужем?
Она удивленно посмотрела на него, но он не отводил глаз.
– У меня тоже была девушка, с которой я встречался шесть лет. Самые длинные отношения в моей жизни. Но мы не поженились…
– Не для этого, – в замешательстве пробормотала Ёнчжу. – Я сказала про бывшего мужа, чтобы вы больше не надеялись.
– А я не перестану. Что здесь такого, что вы были замужем? – спокойно произнес он.
– Я тоже не думаю, что мой брак может нам с вами… В общем, я так не думаю. Разводы сейчас не редкость. Дело не в этом.
Сыну ждал, нисколько не изменившись в лице, и Ёнчжу продолжила:
– Важнее то, почему мы развелись…
Она ощутила, как начинает краснеть, и заговорила быстрее:
– Я разрушила свой брак – вот почему. Причинила много боли. Сама приняла решение уйти. Хотя любила его. В том смысле, в каком понимала любовь. Но в какой-то момент поняла, что я себе важнее. И вместо того чтобы пожертвовать жизнью во имя любви к нему, променяла любовь на свою жизнь. Ведь она для меня ценнее всего. Ради собственного комфорта я оставила человека. Так что не слишком-то я подхожу для отношений.
Договорив, она раскраснелась еще больше. Сыну молча уставился на нее. Похоже, эта женщина страшно терзалась чувством вины. Считала себя предельно эгоистичной, боялась причинить боль кому-то еще. Поэтому не хотела больше любить. Но Сыну никогда не встречал настоящих альтруистов, которые бы ни разу не заставили страдать другого. Сыну и сам ранил тех, кого любил. И его тоже считали эгоистом. Это задевало его, и он называл эгоистом оппонента. Обычное дело в отношениях. Ёнчжу тоже должна бы знать, что человеку свойственна любовь к себе.
Однако она не может пережить это и идти дальше. Забыть, что причинила боль другому человеку, оставила его одного. Память об этом ранит ее саму. И ее чувства можно понять. Случись такое с ним, возможно, он испытывал бы то же самое.
– Ясно. Я понимаю, о чем вы говорите, – выдавил Сыну.
– Спасибо, – сдержанно ответила Ёнчжу.
– Но… вас не радует тот факт, что вы мне нравитесь? – Он с нежностью посмотрел на нее.
– Я не это хотела сказать, – покачала она головой. – И все же…
– Предлагаю сегодня на этом закончить, – поднялся Сыну, уже не глядя в ее сторону.
Она проводила его до двери. Писатель остановился и спустя пару секунд повернулся и посмотрел на Ёнчжу. Ему стало тоскливо оттого, что нельзя просто обнять ее и погладить по спине. Рассказать, что все причиняют друг другу боль, сходятся и расстаются. Да она и сама хорошо это знала. И он не стал.
– Я был бы рад продолжить лекции. Вы не хотите?
– Конечно, хочу. Только я… – запнулась Ёнчжу, словно хотела спросить, не причинит ли это ему неудобств.
– Простите меня, – сказал Сыну и, поймав ее удивленный взгляд, продолжил: – Вам неловко из-за моих чувств.
Он спокойно смотрел на Ёнчжу, которая не смогла произнести ни слова. Стоял, не в силах сдвинуться с места.
– Ёнчжу. Я не предлагаю вам выйти за меня. Давайте просто любить друг друга.
С этими словами он кивнул в знак прощания и вышел за дверь. Фонари освещали ему путь. А Ёнчжу так и замерла возле двери, за которой он только что исчез.
Когда рядом много хороших людей
Минчжун впервые видел Чими такой веселой. Сончхоль говорил без умолку, радуясь, что хозяйка и ее подруга смеялись над его шутками. Бариста пытался вспомнить, был ли Сончхоль раньше таким разговорчивым. Если да, то люди совсем не меняются. А если нет, это лишний раз доказывает, что все же переменам есть место в жизни.
Час назад Чими сказала, что не пошла сегодня на работу. А в книжный заскочила, чтобы хоть как-то развлечься, ведь дома все равно делать нечего. Но что-то в ее голосе сильно встревожило Минчжуна.
– Я развожусь.
Она делала глоток за глотком, непринужденно отметив, что вкус кофе стал насыщеннее. Минчжун не знал, что ответить. Поэтому просто застыл с каменным лицом, будто из-за чего-то злился. Заметив это, Чими сделала еще глоток и сказала:
– Серьезный какой, прямо под стать ситуации. Не знаешь, что думать? Я сама не знаю, что должна чувствовать. Пока не чувствую ничего.
Минчжун так и не нашелся что ответить. Он аккуратно долил кофе в ее чашку, а она привычно поблагодарила его. Как если бы ничего не случилось. Спустя секунду она уже сидела возле Ёнчжу и безмятежно смеялась.