Впрочем, выбилась из сил она довольно быстро: не то что бежать – волочить ноги получалось теперь с трудом. Задыхаясь, она плюхнулась на ствол павшего дерева, расстегнула верхние пуговицы на кожухе и отёрла со лба пот.

Вот так встряла…

Кира подняла глаза к низкому хмурому небу и несколько раз глубоко вдохнула через нос, выдохнула через сложенные трубочкой губы – как в спортзале. Постаралась прийти в себя.

Что же теперь делать? И как далеко до ближайшего постоялого двора? Говорят, они расставлены на этом тракте примерно через каждый день пути. Но это пути человека лошадного. А как рассчитать её скорость? Учитывая, что полдня путнице пришлось тащить на себе ныне почившую клячу, а сейчас и вовсе пешком брести… Неужто ей светит ночёвка в лесу? Зимой. С волками. Без какого-либо снаряжения и навыков. Без горячей еды. Без… - она охлопала себя по карманам, порылась в торбе, - даже без возможности развести огонь! Потому что огниво, блин, осталось в седельной сумке! Хотя… Она всё равно им так и не удосужилась научиться пользоваться.

Кира поскребла ладонью по стволу дерева, собирая нападавший на него за день скудный снежный пух, и потёрла им лицо.

Что делать, что делать… Как будто ответ не очевиден! Вставать и идти! Какой ещё у неё выбор? Рано или поздно – пусть не к вечеру, а в ночь, пусть даже и к утру – но она выйдет к постоялому двору. Дорога торная – не заблудится. Если, конечно, жива останется…

Деньги у неё при себе. Купит еду, ночлег и коня. Кстати… Второго, интересно, тоже на этой дороге положено сожрать? Или после постоялого двора, где сходятся три дороги, уже иные законы будут действовать? А, пёс их знает… Поживём – увидим.

Девушка слезла с бревна, шагнула с обочины на дорогу и… застыла.

На дороге сидела давешняя волчица, деликатно склонив набок пушистую голову, и смотрела на Киру флегматичным глазом сытого зверя.

«Передумала, - мелькнула заполошная мысль. – Решила всё-таки догнать и съесть».

– Я тут это… - подала голос волчица и переступила лапами. – Решила всё-таки догнать тебя и… проводить.

– Не стоит беспокойства, - просипела облагодетельствованная и нервно прочистила горло. – Я сама… как-нибудь… Тут до постоялого двора… недалеко уже…

Волчица склонила голову в другую сторону и широко, во всю розовую пасть, зевнула, продемонстрировав клыки.

– Постоялый двор твой сгорел в прошлом месяце. Никто там путников не ожидает ныне.

Кира сглотнула.

– А…

– А до следующего суток двое лошадному ехать. Тебе ж, спотыкашке, брести и того дольше.

Кира покачала головой:

– Я не…

– Это уж как пить дать! – согласилась волчица. – Столько ты одна в лесу не протянешь: либо замерзнешь под кустом в первую же ночь, либо стая моя тебя нагонит – они к тому времени ужо проголодаются, поверь. Тут, кстати, недалече ещё и банда Игнашки Забулдыги орудует. Его территория… Так что выбирай. Из трёх смертей тебе какая предпочтительней?

Путница сжала-разжала кулаки в рукавицах и почувствовала, как заледенели пальцы. Мороз, что ли, к ночи крепчает?

– А в списке этом твоём… со смертями, - спросила девушка обречённо, - нет, случайно, варианта гибели от клыков провожатой?

– Можа и есть, - успокоила зверюга. – Коли проголодаюсь раньше, чем до места доскачем. Куда, к слову, скакать-то?

Пришлось сдаться. Пощёлкав мысленным калькулятором, Кира пришла к выводу, что хоть компаньон из волка, задравшего её коня, и сомнительный, но чем чёрт в этих сказках не шутит – а вдруг? Вдруг это и есть тот самый шанс не окочуриться в зимнем лесу?

– Мне бы до постоялого двора…

– Ты там жить, что ли, намыливаешься? – перебили её бесцеремонно.

– Что? А, нет, конечно… Я после дальше двинусь…

– До следующей таверны?

Кира недоумённо вскинула брови, не совсем понимая, чего от неё добивается навязчивая зверюга.

– Послушай, - зверюга деловито поскребла ногой за ухом, словно дворовая собака. – Я собираюсь доставить тебя прямёхонько до места. Чуешь? Так что кончай юлить и признавайся без всяких реверансов – кудыть?

– Ладно, - припёртая к стенке девица выдохнула, решившись, и пошла ва-банк. – К Латыгорке мне надо. К той, что под Вышеградом, в Кривом ельнике живёт.

Волчица встопорщила уши. Потом поднялась на ноги и медленно обошла вокруг подопечной, с любопытством её обнюхивая.

– Ну не дура ли? – проговорила недоумённо. – На кой? За любовным зельем? Ходют к ней за этой надобностью такие, как ты, людишки пропащие…

– Отчего ж пропащие?

– Оттого, что пропадают, за тын её забравшись. Их боле после того никто видом не видывал и слыхом не слыхивал. Туды ж желаешь?

– Не желаю, - нахмурилась Кира. – Да и не за зельем я. За другим. Может, с другой надобностью мне больше повезёт?

Волчица потянулась, припадая на передние лапы.

– Не ходи к ней, - посоветовала она. – Хошь, сразу к воротам Вышеграда отнесу? А лучше того – в тёплую арабскую сказку с пахлавой и финиками? Или в другое какое место?

Кира содрогнулась при воспоминании о тёплой арабской сказке.

– Нет, - сказала она поспешно. – Мне к ведьме.

– Как знаешь, - не стала спорить навязавшаяся провожатая. – Садись тады мне на хребет да хватайся за холку покрепче. Домчу – ойкнуть не успеешь.