— А тебе не терпится в женщину превратиться?! Или без головы остаться, учитывая, что недавно случилось! — прошипела я в бессильной ярости от собственной слабости.

Что-то появилось на моем лице или полыхнуло в глазах. Девочки отшатнулись, Натали в ужасе прикрыла рот.

— Матушка, — пискнула она, — с вами все хорошо?

Я шумно вздохнула и покачнулась, наклонившись вперед. Удивительно, но ни Натали, ни София не воспользовались моим состоянием. Первой на помощь поспешила младшая из сестер, чем немало меня удивила.

— Вызови семейного лекаря, — приказала она Натали, хотя истеричные нотки я все-таки уловила. Как и мощные колебания ее эмоций.

От неприязни, ненависти до паники. Самой настоящей.

— Никаких врачей, — я остановила Натали на бегу. — Скоро пройдет.

— Матушка…

— Я сказала, что все нормально!

Софи отбросила мою руку, будто держала змею. Отойдя к сестре, она встала плечом к плечу рядом с ней и молча взирала на меня, дожидаясь вердикта.

— Куда вы собрались? — я прижалась к стене и на несколько секунд закрыла глаза.

— К Юсуповым, — тихо призналась Натали. — У Татьяны сегодня небольшой обед с отпрысками семей из высшего общества. Посидим, попьем чай. Ничего такого, честно.

Правильно, все правильно. Девочки молодые, им требовалось внимание юных кавалеров и болтовня с подругами. Мои бесконтрольные страхи не следовало демонстрировать столь яро, да и постоянные из-за них ни к чему. В телефонах люди Алексея не нашли никаких связей с краснозоревцами, маленьких дурочек волновал исключительно флирт. Лишь несколько секретных чатов в приложении знакомств вызвали любопытство, и то больше у меня. Там содержались переписки Натальи с молодым человеком, чье имя установить не удалось.

Черт с ним. Крамольного содержания не выявили и ладно. Сплошная патока и восторженные вздохи влюбленной барышни.

— Вернитесь к полуночи, — проговорила я, жестом отпуская сестер на свободу.

— А ты? — Софи похлопала накрашенными ресницами. — Может, врача?

— Все нормально. Идите. Только возьмите в охрану мага.

— Ладно… Спасибо, Ольга.

Надо же. Один раз договорились без криков, и я эволюционировала из «матушки» в Ольгу.

До своих покоев я добралась едва ли не ползком. Перепуганный Кузьма, ворошивший угли в камине, чуть не зарядил себе кочергой по лбу и уставился на меня огромными глазами. Уши домового трепыхались, ручонки сжимали металл.

— Чай, — бросила я усилием воли на ходу. — Да покрепче! Ко мне никого не пускать.

— Да, ваше сиятельство.

Добравшись до спальни, я чуть ли не грудью рухнула на туалетный столик. Зеркало в тяжелой раме опасно покачнулось, пока я дрожащими пальцами набирала код от замка на чемоданчике с украшения. Дважды ошибившись, я психанула и запустила магическую искру. Щелчок показался мне взрывом и заставил содрогнуться от прошившей все тело волны боли.

Защитный гранатовый браслет на запястье казался ледяным.

— Где… Где же… — бормотала я, переворачивая чертову шкатулку.

Куда я дела ожерелье Романовых? Оно было со мной после отъезда из Зимнего дворца или нет?

Комната поплыла, собственное отражение казалось смазанным и нечетким. Словно кто-то плеснул воды на зеркальную поверхность. Количество щелчков увеличилось, они стали громче, отчетливее, бодрее. Отбивали ритм, понятный лишь измученному магией организму. Подняв мутный взор, я увидела, как по краям засияла радужка. За дымкой полностью скрылся ее родной цвет и зрачок, отчего глаза казались голубыми.

Никогда раньше хаос не вел себя подобным образом. Не выходил из-под контроля настольно, что я чувствовала каждого человека или нелюдя в доме. Они злились, радовались, ругались, устало падали на стулья или с наслаждением смаковали обед. Эмоции лились неконтролируемым потоком, который я не могла сдерживать.

— А-а-а! — проорала я, когда неведомая сила сбила меня с ног. С кончиков пальцев посыпались искры, затем впитались в трещины и просветы. Где-то вдалеке раздались первые крики.

Боль, что я получила, уходила к домочадцам. Вместе со всплеском магии.

Сквозь туман я нащупала что-то крупное и горячее. Оно неожиданно ослепило изумрудным светом, а хаос, бушующий в груди, вдруг сжался в комок и пугливо заметался в источнике. Ожерелье Романовых раскалилось, но мне уже было все равно.

Потому что вместе со жжением пришел покой.

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство!

Я очнулась у туалетного столика. Растрепанная и тяжело дышащая. В руке сжимала изумрудное ожерелье, а на запястье мерно поблескивал гранатовый браслет. Теперь он работал, как ни странно.