Иван взял чистый лист и фломастер и бегло вывел список:

1) Варвара Нартова

2) Мэттью Стовер

3) Рудольф Клатт

4) Альбина Барсова

5) Александр Кроун

6) Вэй Тьяо

7) Рита Ярвич

8) Тони Марано

– Я специально не рисую вам презентации на экране, - пояснил он.
– Так, на бумаге, живее получится. Это список Восьмерки на момент моего ухода. Так вот, Нартову отправляют не куда-нибудь, а в Бразилию! Саша Кроун, как мы помним, парится в Колумбии и непонятно, когда вернется. Но Нартову просто сплавили, а с ней не отправили никого! А дальше, еще веселее. Альбину Барсову, которая, на минуточку, сама из Четверки, отправили в Будапешт с Нэшем Альваресом, который даже не один из Шестнадцати! Риту Ярвич и Тони Марано разбавили кем-то из второй сотни и отправили на задворки мира. Риту в Рио-Гранде, Южная Америка. С заездом на Мальвинские острова, на пароме! Марано отправили в Мали, в Африку. Там до сих пор война идет, Альварес оттуда приехал с душевной травмой, на кой ляд туда кого-то отправлять? Это уже ни в какие ворота не лезет!

Иван зачеркнул все фамилии из списка, кроме трех.

– И вот, кто остался на базе, - мрачно продемонстрировал он.
– Мэтт Стовер, Руди Клатт и Вэй Тьяо. Каково?

– Остальных можно даже не перечислять, - высказался Орлов.
– Уже понятно, что часть ваших друзей отправили подальше, но непонятен критерий. Можете кратко дать этой Восьмерке характеристику, в плане отношений лично с вами?

– Не факт, что получится кратко, - вздохнул Иван.
– Но я попробую. Одновременно буду выводить на экран их портреты.

– Замечательно, - одобрил Верховный.
– Начинайте.

Иван чуть собрался с мыслями и начал не спеша рассказывать.

– Первый номер, Варвара Нартова. Насколько знаю, родилась в 1860 году в семье крепостных. Ходят слухи, что она вообще самая первая из нас и у нее особые отношения с Рьялхи. Проницательна до дрожи в коленках, но не злоупотребляет своим статусом «живой богини». Мы все для нее как дети, а я не так много с ней общался, она панибратство не любит. В манерах и в одежде скромна, носит крестик на груди.

– Дальше, - тихо сказал Орлов, пристально рассмотрев фото и ставя галочку напротив фамилии.

– Стовер и Клатт, - продолжил Иван.
– Рыцари, как мне кажется, до мозга костей, еще той породы. Точного возраста не знаю, но моложе Нартовой, судя по всему. Благородные, но себе на уме, я никогда не был с ними дружен, но и не ругался. Работали вместе всего пару раз, не больше. Это, пожалуй, все.

– Дальше, - Орлов пометил Стовера и Клатта плюсиками, а про себя отметил спортивную внешность обоих фигурантов. Эта парочка почему-то напомнила ему гимнастов-олимпийцев.

– Четвертый номер, - улыбнулся Иван.
– Это немного личное, уж извините. Альбина Барсова, 1907-го года рождения.

– Ровесница Королева, кстати, - добавил Мельников, с улыбкой разглядывая уже виденный им фотопортрет Альбины.

– Я в курсе, - хмыкнул Иван.
– А еще, ровесница группенфюрера Олендорфа. И моего любимого писателя Ефремова. Ладно, вернемся к Альбине. Беспризорница, пережила Гражданскую, интервентов и прочие прелести, но при этом рано начала учиться и показала исключительные способности. После войны окончила школу всего за три года, поступила в Одесский университет. Среди наблюдателей стала всего лишь пятой, а позже вошла в Четверку. Про отношения со мной лично тут уже все, похоже, знают.

– Да, не будем повторяться, - неуловимо улыбнулся Орлов, сохраняя деловой тон.
– Дальше.

– Пятый номер, Саша Кроун. Примерно ровесник Стовера и Клатта, точной даты не знаю. Парень из низов, мастер ножевого боя, при этом гениальный механик-самоучка. Продолжил образование, но перспектив не имел, пока не попал к нам. Был в Четверке, но потом сам отказался, стал вечным номером пять.

– Ты про это не говорил, - упрекнул его Мельников.
– Как так получилось?

– Когда мы с тобой беседовали, - объяснил Иван, - Эти подробности были не нужны. Короче, Саня пошел добровольцем на фронт, в сорок первом. Не смог остаться в стороне, потребовал вывести его из Четверки и отпустить воевать. Альбина рассказывала, что особенно эффектно это смотрелось на фоне каменных рож англичанина Стовера и немца Клатта. Саше отключили импланты, но до конца не растворили, дали шанс. И что удивительно, провоевал от звонка до звонка, четыре ранения, живого места нет, но дожил до Победы и вернулся. Мне кажется, это самое главное в его характере. А со мной и с Альбиной он очень дружен, никогда даже не посмотрел косо.

– Отличная история, - оценил Верховный и пометил фамилию Кроуна галочкой.
– Шестой у нас Вэй Тьяо, но про него мы уже знаем. Давайте дальше.

– Седьмой номер, Рита Ярвич, - объявил Иван, проецируя фото.
– Одна тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения, хорватка. Кличка «Пирра», рыжая убийца, адская стерва и куча подобных эпитетов. И огромное, потрясающее сердце, с которым мало кого сравнишь. Мы с ней немного на ножах были, отчасти из-за Альбины, отчасти из-за того, что она вообще была против нашего набора. Считала тех, кто был родом из второй половины двадцатого века, изнеженными хлюпиками. Пришлось доказывать.

– Потрясающая тетка, - оценил Мельников, разглядывая картинку.
– Эту ты мне раньше не показывал.

– Если я начну про всех рассказывать, – усмехнулся Иван. – Николаю Витальевичу придется отпуск брать. Я и так стараюсь сократить свой рассказ до минимума.

– Все ясно, давай дальше, - согласился Борис, все еще про себя восхищаясь образом Риты Ярвич.

– Наконец, восьмой номер, - стал закругляться Иван.
– Тони Марано, бывший начинающий мафиози, отказавшийся пройти «крещение». Сколько он при этом замочил народу из числа своих бывших дружков, я даже не знаю, еео не это главное. Тони у нас самый главный по финансам. Ну, по нашим подпольным финансам, которые нужны наблюдателям для операций по всему миру. По слухам, Нартова имеет доступ к этим деньгам, но больше, похоже, никто. Что касается меня, то ничего плохого про Тони не могу сказать. Итальянец в самом лучшем смысле слова. Если при разговоре не машет руками, значит, в этот момент держится за чью-нибудь талию.