— Так, погоди, дрались они. А с тобой-то что случилось?

— Я на стеллаж залез, чтобы меня случайно не пришибли, — признался Егор.

— Дай угадаю, ты с него упал? — заржала рыжая.

— Я? Нет! Крепко держался. Это стеллаж упал, прямо на меня, а там всякие ящики, железки…

Куней покачала головой в изумлении и машинально облизала соус с пальцев.

— В мирном клановом… О… Тьфу! Тьфу, клёпаный бармаг вас задери!

Она побагровела и пулей вылетела из комнаты.

Минут через десять и вернулась, с влажными волосами и лицом без косметики.

Бросила взгляд на остатки мяса, поджала губы и разрешила:

— Ладно, завтра доешь.

Мелвиг шмыгнул носом и разрыдался, улыбаясь.

— Что с ним? — удивился Егор и отошёл подальше от седого.

— Радуется, что лекарства хватит и на завтра. Радуешься же?! — мрачно вопросила рыжая.

Наёмник истерически закивал.

Рыжая селя рядом с ним на кровать и пригорюнилась.

— Как же вы меня достали, ни дня спокойного!

— Да я вообще тут ни при чём, — возмутился невиноватый Егор. — Сами меня украли!

Мелвиг согласно угукнул и утёр особо крупную слезу.

— Не украли, а пригласили, — поправила рыжая, — Ладно, пойдём прогуляемся. А ты, — уткнула палец седому в каменное брюхо, — выздоравливай! Чтоб завтра был здоров, симулянт!

Схватила Егора за руку и потащила на выход.

Тот едва успел подхватить рюкзак.

На выходе аловолосая махнула рукой охраннику, буркнула что-то типа «веду щенка в город на выгул» и выволокла того щенка на улицу.

Заполдень был жаркий, на небе ни облачка.

Егор уже скучал по дождям. Последний раз попасть под ливень довелось ещё в Переходе, за неделю до того как добрались в этот мир. И вот уже десять дней непреходящей жары, что там, что здесь.

По вечерам лишь близость озера смягчала пекло.

Неплохое местечко Моржи себе выбрали, — признал Егор. — Если и строить дом, то в похожем месте. Комары, конечно… Но для магов это наверняка не проблема.

…Куней двинулась привычной дорогой к станции. Вскоре добрались до тропинки меж деревьями и рыжая принялась за допрос.

— Так, значит, ничему тебя не научили?

— Книгу выдали, — пожал плечами Егор, топая вслед за наёмницей и стараясь не пялиться на её крепкие нижние полушария, которые соблазнительно двигались перед его взглядом. Этак, тыц-тыц, тыц-тыц, вправо-влево. Рука так и тянулась ущипнуть! — Ушкуйников Бел Мал, «Рычаг, сверло, колесо и пригоршня электронов».

— Звучит неплохо, — заключила огневласка, отводя в сторону особо наглую ветку и особенно сочно вильнув бёдрами.

Егор облизнул внезапно пересохшие губы.

Отвёл взгляд и продолжил:

— Но я так и не понял, это учебник или сборник притч?

— А у вас что, совсем другие учебники?

— Ну да, у нас всё по разделам, от простого к сложному. Шарики, там, которые катятся, грузики, которые падают. Стеклянные колокола, битком набитые вакуумом. А тут какие-то байки: кто и где колесо изобретал, а кто мешал, натравливая разгневанных духов предков. Кто и когда египетские пирамиды сверлил, а кто вандалов ловил и в уксусе варил. И кто какие гайки на рельсы во время Великой войны клал, чтобы, значит, паровозы набок падали. С помощью правила рычага.

— Да, — согласилась рыжая, — это они лишку дали. Рычаг или нет, а с гайками ни чёрта не выйдет, надо специальную колодку собирать, чтоб колесо соскочило.

— Что?!

— Книга у тебя? Дай посмотреть.

— Не, я там оставил, у механика.

— Хорошо, сама спрошу.

— А, кстати, мы куда идём-то? — озаботился Егор.

Они уже почти добрались до станции.

Впереди, меж деревьев, виднелась насыпь и рельсы.

Так-то Егор не против прогулки. Что ни говори, а другой мир — всегда интересно посмотреть, что и как тут устроено. Опять же, он здесь на целый год. Надо вживаться в общество. Да и Куней — мечта анимешников: и сверху, и снизу, да и одёжка лёгкая, ничуть богатства не скрывающая. А уж как швыряется огнём!

Умению швырять огнём Егор завидовал.

Объект зависти оглянулась, слегка нахмурилась и ответила:

— Я — на телеграф, надо сообщение Островным отбить. Не нравится мне, что с Мелвигом происходит, не должно быть так. Видел, он плакал?

— Ага.

— Не может Островной слёзы лить, он же волк и мощны его лапы. Первый раз хныкающим вижу. Что-то с ним… неправильное. Поломалось внутри.

— Это из-за ядра так плохо?

— Скажи, зубы у тебя когда-то болели?

— Ещё бы, особенно в юности.