А седой зачем-то остался снаружи. Сделал себе небольшой щит над головой и стоял, разглядывая неприветливый мир.

Дождь барабанил по радужному щиту над головой.

Мелвиг стоял молча, глубоко и размеренно дыша. Вдыхал, задерживал воздух внутри, медленно выпускал. На его лице оседала дождевая пыль, собиралась в крупные капли, которые скользили по щекам как слезы.

— Сила утекает, — прошептал седой. — Нехорошо.

Полыхнула молния.

Спустя неделю они всё ещё брели по этому странному миру.

Позади осталось многое и, похоже, немало оставалось и впереди.

Реку обнаружили утром. Переночевав в очередном малиннике и счастливо избежав конфликта с медвежьей семьёй, миновали пару обширных лужаек, крупных рощ и выбрались на песчаный берег.

Водное пространство подавляло.

Противоположный берег виднелся на горизонте узкой тёмной полосой. На первый взгляд, водная гладь разлилась раза в два шире, чем Волга у Саратова. Нечего было и мечтать её переплыть, особенно обладателю шикарного ломика в груди и особой метелицевой тяжёлой кости.

Пали духом и наёмники.

— Я скоро умру, — признался Мелвиг и опустился на песок. — Как Старший, хочу попросить прощения. Моя вина, заказ не смог исполнить. Завтра это уже буду не я. Лучше всего, если вы меня убьёте сегодня вечером.

— Ты куда спешишь, орочья поджарка?! — яростно прошипела Куней и облизнула потрескавшиеся губы.

— Надежда есть у тебя, ты лишь Младшая, — скривился в слабой усмешке седой. Добавил твёрдо: — Попробуй спасти пацана.

И протянул девице огненный камень. Тот нервно и болезненно пульсировал, то темнея, то разгораясь.

— Сам держи! — Куней ударила по руке. — Лови, идиот!

Наёмник прикрыл глаза и слепо зашарил по песку.

— Дура… — прошептал он. — Всегда была сентиментальной дурой…

— Молчи, бездушник! — завопила красновласка. — Ты ребёнку должен! Решил уйти, не расплатившись?

Мелвиг промолчал. Девица, сама того не замечая, обронила пару слёз.

— Что с вами? — Егор решил кинуть в непонятную драму пару своих фраз. Он давно заметил, как с каждым днём парочка слабела. Будто давно голодающие люди, у которых ещё и отобрали флягу с последним глотком воды.

Седой уронил голову на руки и невнятно пробормотал.

Девица опустилась на четвереньки, проползла до светящегося красным камня, подобрала, отряхнула песок и с трудом втиснула драгоценный артефакт в скрюченную ладонь седого. Пальцы здоровяка медленно сомкнулись на пламенной сфере.

— Мы теряем себя, — призналась Куней и отвернулась, смахнув с лица лишнее.

— Почему?!

— Наша магия утекает. Наша астральная сила. Ты же понял, мы не совсем люди?

— Ага. Хвосты и когти. Видел.

— Такие как мы, слишком зависимы от… от нашей природы. И чем сильнее мы там, на родине, тем быстрее погибнем тут, в чужом для нас мире.

— А в моём? Может нам вернуться назад? У нас вроде ничего себе мир.

Куней села рядом с седым, повернула его голову к себе и спросила:

— Что думаешь?

— Там… у пацана… есть астрал. Выжили бы. Но… не дойдём.

— Я тебя потащу!

Седой слабо усмехнулся и качнул головой:

— Нас не выпустят. Ты не поняла? Нас здесь держат.

— Из-за меня? — выстрелил наудачу Егор.

Седой кивнул.

— Зачем?!

— Он хочет… что-то хочет… показать тебе… научить… Не знаю.

— Он?

Мелвиг едва заметно кивнул, неуверенно обвёл пальцем вокруг себя, будто указывая на всё вокруг:

— Это всё… всё он. — Наёмник завалился на спину и умолк.

— Что?! Это же нора, вы так говорили?!

— Надо вернуться, — брякнула неуверенно Куней и задумалась. Сказала увереннее: — Мы вчера повернули не там, решили срезать путь.

— Так кто — он?! О ком Мелвиг бредит?

Куней помолчала и махнула рукой.

— А… Хуже не будет. Так вот: похоже, что это не тоннель между мирами. Мы никогда не сталкивались с таким, но просто на нору это не похоже. Может это и правда целый мир, созданный для какой-то цели. А может дело хуже и мы… путешествуем по мыслям божества, его воспоминаниям и желаниям.

— Это возможно?

— Я молода и знаю немного. Что скажу о богах? Они почти всемогущи.

— Он может создать мир просто ради… просто ради нас?